Назови меня своей
Шрифт:
– Как вас зовут? – спросил Райф, нуждаясь в каком-нибудь отвлечении, когда кончики ее пальцев касались его плеча, наматывая новую – и совершенно ненужную – повязку.
Знала ли она, какое впечатление на него производит? Райф никак не мог разгадать эту женщину. Она так отличалась ото всех прочих его знакомых!
– Кася. Касия Салах, – сказала она, не поднимая глаз, стараясь сосредоточиться на своем занятии.
– Вы нарабианка? – Почему это показалось ему важным? Он занимался сексом с самыми разными женщинами. И
– Да, я выросла в Золотом дворце. Моя бабушка работала поваром, а я была прислугой.
Принц вдруг резко нахмурился. Значит, она не была высокого происхождения. Не слишком отличается от него.
– Пока я не стала помощницей Кэт, – добавила Касия с вызовом в голосе.
– Кэт? Какой Кэт?
– Кэтрин Смит, которая теперь королева. Это ее заслуга, что мне удалось получить образование за границей. Она очень много сил вложила в мое воспитание.
– Не ваша заслуга? – спросил он, раздраженный ее готовностью отдать кому-то должное за свои достижения.
Жена Зейна была красивой и умной женщиной, но девушка, которую сегодня он увидел впервые, была ничуть не хуже. Единственная разница между ними заключалась в том, что Кэтрин-Хан не пришлось ни перед кем выслуживаться, чтобы получить образование.
Касия бросила на него слегка раздраженный взгляд. Ее золотистые глаза соблазнительно искрились, когда в них не было тени вины или стыда.
– Она дала мне редкую возможность учиться за границей. В учебном заведении под названием Кембриджский университет.
«В учебном заведении под названием Кембриджский университет»! Неужели она думает, что он никогда не слышал о Кембридже? За кого она его принимает? За дикаря?
Райф подавил желание ответить ей какой-нибудь резкостью или колкостью.
Пять лет она была за тысячи миль от родины, так что могла не знать о нем? Что он был незаконнорожденным сыном шейха, воякой и бабником? В этих слухах была доля истины, особенно когда он был помоложе, и он сам их всячески поддерживал. Тогда они составляли часть его имиджа, придавая ему такую таинственность и силу, что он мог использовать в своих интересах – в политике, в бизнесе, в постели.
Быть Плохим Мальчиком Шейхом давало преимущество в отношениях с женщинами. Женщинам всегда нравилось очарование запретного.
Почему бы не воспользоваться этим сейчас? Он никогда не стыдился в себе нелюбимого ребенка, который смог пережить голод и жажду в пустыне, или дерзкого подростка, победившего величайших воинов холади и ставшего их вождем.
Его прошлое все еще жило в нем и во многом его определяло. Разве не поэтому он был сейчас здесь?
Касия достала из аптечки антисептическую мазь.
– Я заметила у вас несколько царапин на спине, вероятно, от падения с лошади, – сказала она, отвинчивая крышку с тюбика. – Давайте я их обработаю, пока они не инфицировались.
– Достаточно. – Райф перехватил ее руку, когда она хотела прикоснуться к нему.
– Но я должна обработать…
– У меня не спина болит.
Она поняла намек. Ее зрачки расширились.
– Я… я не понимаю, о чем вы.
– Неужели? Так вот, если ты хочешь, то можешь избавить меня от этой боли.
С женщинами он предпочитал быть открытым и честным – так и ему самому было проще. Когда дело касалось секса, он не играл в игры.
– А если не хочешь, я сегодня же отвезу тебя во дворец. – Он опустил руку. – Так каким будет твой выбор? Неужели ты и правда хочешь этого?
Глава 5
– Я… я… – заикаясь, бормотала Касия, чувствуя, как горят ее щеки. И почему она позволила себе растеряться в присутствии принца? Ответа на этот вопрос не было.
Предложение принца Касима было прямым и честным. Без всяких «и» и «если», как и сам этот мужчина.
Не принца Касима… Райфа, поправила она себя. Потому что в данный момент он был весьма далек от принца. Даже от принца пустыни.
Никаких прелюдий. Все предельно откровенно. Его слова были подкреплены прямым взглядом и весьма внушительной эрекцией.
– Я не знаю… – пробормотала она.
Она и раньше флиртовала с мужчинами и даже целовалась, но никогда не подвергалась такой прямой атаке.
– Это простой вопрос, Кася.
Был ли этот вопрос простым? Для него, может, и да. Но разве могла она признаться, что еще никогда ни с кем не спала?
Он улыбнулся.
– Тогда попробуем по-другому. Скажи, ты хочешь меня?
Он коснулся ладонью ее щеки, его палец скользнул по ее шее, и она почувствовала, как у нее между ног забился пульс.
– Я хочу заставить тебя стонать от удовольствия. Чтобы твои соски набухли под моим языком.
Ее соски превратились в острые пики, как если бы уже подверглись обещанной ласке.
Он улыбнулся.
– Так скажи, что ты хочешь меня, и мы сможем утолить наш взаимный голод.
– Да, я хочу тебя. – Слова сорвались с ее языка прежде, чем она успела остановить себя.
Но что могло быть в этом плохого? Они пережили песчаную бурю. Они были молоды и полны сил. Их миры, возможно, и не соприкасались, но сейчас их потребности совпадали. Она тоже хотела утолить голод – голод, который мучил ее всю ночь.
Сегодня она вернется во дворец – Кэт и Зейн наверняка уже сходили с ума от беспокойства, – а в конце месяца снова уедет в Кембридж, и вряд ли они когда-нибудь еще встретятся.
Так зачем упускать такой шанс?
Что может быть лучше для посвящения, чем секс с мужчиной, о котором она столько мечтала? С мужчиной, который считался невероятным любовником? С мужчиной, чьи «активы» она оценивала большую часть ночи?