НЧЧК. Дело Рыжих
Шрифт:
Из коридора, куда ушел раздраженный шеф, тем временем донеслись приглушенные вопли, грохот и звяканье.
– Как леди относится к мотоциклам?
– осведомился Ваз, дернув ухом на коридорные звуки и пряча ухмылку.
– На мотоцикле… в этом?
– я в сомнение покосилась на свою форменную юбку и сапожки до колен.
Тут из-за двери донеслась еще одна телефонная трель, и я решилась.
– Положительно я к ним отношусь, - заявила я.
– Очень даже положительно.
– Тогда через 15 минут ждем у выхода. И запомни, леди - живая музыка, настоящий фолк-рок и красное пиво!
– Я только что поубирала!!! А он сорит!!!
От звуковой ударной волны, созданной голосовыми связками Желудьковской, дрогнули оконные стекла.
– Я буду жаловаться!
Эринрандир мгновенно развернулся на источник звука и ощутил в себе страшную жажду крови и… древесного сока.
– Что ты сказала?
– необычайно проникновенно прошелестел он, делая шаг в сторону дриады.
– А ну повтори?
– Я буду жаловаться Ытхану Нахыровичу!
– нагло заявила уборщица.
– Он вас премии лишит.
– Не исключено, - подозрительно мягким голосом заявил эльф.
– Особенно, если я сейчас тебе рот тряпкой заткну, надену на голову ведро, а шваброй…
От морозных интонаций в голосе и неприличных посул следователя гонор дриада пожух тут же и облетел без следа. Она сделала робкий шажок назад, отступая под прикрытие женского туалета.
– А сорить не надо, - не сдавалось дитя пышных дубрав.
– Хамить не надо, Желудьковская, - напомнил Эрин.
– Ты меня уже достала своими сволочными придирками.
– Я тут убираю…
Эх, как летело полупустое ведро в туманную даль коридора, со всего маху поддетое носком тяжелого армейского ботинка! Любо ж дорого поглядеть!
Наглая дриада с приглушенным писком ринулась в туалет. Эринрандир и раньше выходил из себя, но чтобы так озвереть, потребовались Груша Солончак, невидящий взгляд Нолвэндэ и веселые рожи темноэльфийских близнецов-спецназовцев.
– Срываешь злость на честных менеджерах веника и совка?
– мрачно поинтересовался товарищ Шрак, пронаблюдавший сцену от начала до конца из дверей кабинета.
– Можно подумать, тебя раньше никогда не припахивали на внеочередное дежурство?
– А что, я дежурю сегодня?
– обрадовался эльф.
– У тебя склероз?
– удивился гоблин.
– С Леготаром. Ытхан на собрании сказал.
Похоже, что судьба смилостивилась над несчастным ап-Телемнаром. Дежурство избавляло его от второго (рокового) свидания с приставучей дриадой. Потому что после столь насыщенного отрицательными эмоциями дня, проблема воздержания энчечекиста уже практически не волновала. И даже неимоверно мучительное, острое и ранее не свойственное чувство, которое Эрин испытал при виде своей напарницы в обществе дроу, превратилось в тупую ноющую боль где-то в районе солнечного сплетения. Печаль ведь не в том, что Нолвэндэ прекрасно общалась с двумя красивыми и любезными дровскими парнями, в конце концов она - свободная женщина и имеет полное право на нормальную личную жизнь, а в его, Эринрандира, реакции, недостойной рыцаря и офицера НЧЧК. Вот где леденящий ужас и несмываемый позор! Да как он посмел…
Тут рукой подать до ухепсу. Он просто уже совсем рядом.
Ночью подморозило, и застилавшие небо облака уступили место бархатной черноте. Далекие и холодные ноябрьские звезды сияли не хуже легендарных сильмариллов, красное сидское приятно шумело в голове, а двое дровских парней по бокам были трезвы и предупредительны. Весь вечер они потягивали безалкогольный тоник, чтоб не топать потом от клуба пешком, бросив свои бесценные мотоциклы. Само собой, бросать прекрасную леди на произвол судьбы и таксиста они тоже не могли, вот и провожали теперь меня до дому.
Звезды сияли, Арсенальная, 12 близилась, дроу лирично молчали.
– Слушай, Нол, - нарушил дружелюбное молчание Меноваззин, - а чего ты ап-Телемнара не попросила свой агрегат починить? Он в этих делах нам фору даст, честно.
– Правда?
– я вежливо удивилась. Разговаривать о достоинствах блудного милорда, в этот самый момент млеющего в объятиях Груши, Сливы или какой-нибудь еще плодово-ягодной девицы, мне не хотелось совершенно.
– Вообще-то да, - подтвердил Аминаллон.
– Он нам даже пару спецкурсов проводил, помнится. Пару лет назад.
– Я не знала.
– Ну, теперь будешь знать.
– Ага, - я вздохнула.
– То есть, если у меня опять что-то сломается, вас на помощь звать бесполезно, да?
– Вот женщины! Все перевернут с ног на голову, - фыркнул Меноваззин.
– Нет уж, если не позовешь, обидимся. Правда, Нал?
– Точно! Оскорбимся смертельно, - подтвердил Аминаллон.
– Вековая вражда и кровная месть, так и знай.
– Знакомо, - я фыркнула.
Мы почти пришли. Поневоле я бросила тоскливый взгляд на темные окна соседской квартиры и еле слышно вздохнула.
– По-моему, Ваз, наша леди загрустила.
– А по-моему, Нал, наша леди слишком много думает, - братцы-дроу переглянулись, - думает много и лишнего.
– И совершенно забывает о том, чем одарила ее природа.
– Это вы о чем?
– уже стоя на крыльце, я обернулась и недоуменно нахмурилась.
Темные эльфы переглянулись еще раз. А потом разом постучали указательными пальцами себя по лбу. Синхронно подмигнули, поклонились - и растворились в ночи.
Я пожала плечами и вошла в парадную. Но, прежде чем я захлопнула дверь, мне удалось расслышать из темноты зловещее темноэльфийское хихиканье. Странно, но в этом звуке было что… успокаивающее, что ли…
Ставки были чисто символические: по копеечке за вист. Ну не играть же на желание, словно сопливым мальчишкам? Да и нехорошо обчищать карманы наивных орочьих пареньков-сержантов двум взрослым ушлым эльфам, которые учились играть в преферанс еще в те времена, когда… Словом, давно и в совершенно иной компании. Перед знаменитым, но опальным сыщиком, орки благоговели, бывшего спецагента - побаивались. Золотые запонки в виде волчьих морд с рубиновыми глазами на рукавах Леготара действовали на сержантов завораживающе, парни боясь рисковать, но когда эльф пообещал показать малоизвестные болевые точки, сразу вошли в азарт.