(Не) ангел и ее Инквизитор
Шрифт:
«О чем вы?» — одними губами спросила Пенни, и Верховный инквизитор внезапно отпустил ее. Снова сел на стул, продолжая сверлить взглядом.
— Многие считают, что падших ангелов стоит казнить, как и любую нечисть, — медленно заговорил он, скрестив руки на груди. — Сжигать на костре или лишать головы. Многие считают, что вы, изгнанные с небес, несете в себе только зло. Что вы вместилище порока. Когда-то я был не согласен с этим.
Пенни непонимающе смотрела на Верховного Инквизитора. Конечно, она знала об этом. Даже в их отряде были те, кто недолюбливал Пенни просто за то, кто она такая. Таких
— Я молился, — фыркнул Верховный Инквизитор и обернулся к окну, закрытому прозрачной пленкой. — Но, видно, Господу не до моих просьб. — Он снова обернулся к Пенни. — И тогда я решил, что сам решу проблему. Раз Он верит в меня настолько, что не спешит вмешиваться.
Верховный Инквизитор снова встал и подошел к Пенни. Положил руку ей на подбородок, заставив поднять лицо, погладил по щеке. Провел по губам большим пальцем, раздвигая их, проникая внутрь и касаясь плотно сжатых зубов.
— Ты придешь сегодня ночью ко мне в палатку. Одна. И никому не скажешь, куда направляешься. Разденешься, ляжешь. И станешь ждать меня.
Вздрогнув, Пенни отшатнулась. Она неверяще смотрела на Верховного Инквизитора, выискивала в его лице признаки лжи. В ушах шумело, может слух ее обманывает? Может, она все еще спит и это ей чудится?
— Говорят, что падшие ангелы как яд. Я приму этот яд и сделаю из него свое противоядие. Напитаю тобой свою страсть, и она утихнет. Возьму тебя, как трофей, который перестает быть интересным, как только оказывается в руках. Откажешься, скормлю тебя демонам или брошу вампирам. Попытаешься сбежать — накажу, — сказал Верховный Инквизитор, не делая попытки больше коснуться Пенни. — Кивни, если ты поняла.
— Имя, — выдавила Пенни хрипло и впилась взглядом в лицо Верховного Инквизитора. — Мне нужно имя.
— Тебе мало? — снова набросился на нее Верховный Инквизитор. — Тебе мало?! Мало того, что ты со мной сделала, ты хочешь большего?
— Иначе не сработает, — тихо сказала Пенни, глядя ему в глаза снизу вверх. — Иначе у меня не получится вам помочь. Избавить от хвори и наваждения. Сделать так, чтобы вы обо мне забыли.
Верховный Инквизитор молчал, тяжело дыша. Наконец выпрямился и отошел на шаг.
— Итан.
Опустив глаза, он поспешно одернул рукав куртки, но было поздно: Пенни уже увидела на его запястье пропитанную кровью повязку. Сердце пропустило удар. Вампир! Все-таки смог укусить Верховного Инквизитора! Пенни подняла на него глаза.
— В твоих интересах снова сделать меня сильным, — сказал он. — Сейчас я слаб из-за тебя. Из-за той скверны, что ты в себе несешь, которой отравляешь меня. Избавь меня от этого. Прекрати.
Развернувшись на каблуках, Верховный Инквизитор вышел из лазарета, а Пенни еще долго смотрела ему вслед.
***
Сейчас
Конечно, Пенни соврала насчет имени. Она не насылала никаких чар, она сама была очарована. Но думать о Верховном Инквизиторе как об Итане, хранить это имя на своем языке, будто сладкий секрет, было приятно.
Итан касался ее внизу, смотрел, не отрываясь, а потом вдруг бросился на Пенни, накрыл ее своим телом. Сжал обеими руками голову и поцеловал — просто впился в рот, властно и грубо, сминая губы, стукаясь зубами и скользя языком внутрь.
Пенни хныкнула от навалившейся тяжести, от боли, которой кожа отозвалась на прикосновение грубой походной формы, ремня и кобуры. Она притиснулась еще сильнее, обнимая Итана в ответ. Ей можно сегодня, сегодня ей все можно. Завтра ее из этой палатки выгонят, а сегодня ей можно.
— Так давно тебя хотел, — бормотал Итан как будто в бреду, прижимая Пенни к себе, приподнимая над спальным мешком и оглаживая задницу. — Так хотел. Вместилище порока. Ангел. Проклятая.
Хотелось ответить «Меня зовут Пенни», но тут пальцы Итана скользнули вниз, коснулись ее между ног, где было уже совсем стыдно и влажно, и Пенни вскрикнула, вцепляясь в его плечи сильнее. Ее вело, боль, стыд, удовольствие и жадность мешались под кожей в гремучий коктейль, хотелось урвать для себя эту ночь и эту близость по максимуму. Пенни подняла взгляд, встретилась с синими пьяными глазами и поцеловала Итана. Верховного Инквизитора, который отдал вампиру свою кровь, чтобы спасти падшего ангела Пенни.
На секунду Итан как будто растерялся, его губы были мягкими, вкусными, теплыми, и Пенни целовала их, умоляя открыться. А затем Итан подхватил ее под затылок и снова впечатал в спальный мешок, целуя так, как будто хотел убить. Скользнул ниже к шее, к ямке между ключицами и к соскам, оставляя на своем пути болезненные укусы, от которых у Пенни пальцы на ногах поджимались и внутри все дрожало от сладких спазмов.
Наверное, это было грехом. Наверное, то, что происходило сейчас, что Пенни делала сама и что позволяла с собой делать, было подтверждением того, что с небес ее изгнали не зря. Пенни было плевать.
Итан поцелуями добрался до ее живота и сейчас кусал напрягшиеся под кожей мышцы, гладил ее между ног, заставляя их бесстыдно разводить их в стороны, просить большего. Он шептал что-то и, прислушавшись, Пенни различила слова об изгнании скверны.
— Скорее, скорее, ну давай же… — Пенни приподняла бедра, просто чтобы не слышать больше ничего о том, что все происходящее — не больше, чем ритуал выселения нечисти из тела и разума.
Тот рыкнул, поднялся на колени и потянулся к ремню, со звоном расстегнул пряжку, вжикнул ширинкой.
Поняв, что сейчас произойдет, Пенни испуганно замерла.
— Нет. Стой! — Она встала на колени и заглянула Итану в глаза. — Тебе нужно раздеться. Иначе не сработает.
— Что? — рука Итана легла на шею Пенни. — Ты еще будешь мной командовать?!
Пенни молчала, и Итан молчал тоже. Он тяжело дышал, но наконец отпустил ее. Уронил руки по швам.
Пенни сглотнула. Он не могла поверить в то, что это все принадлежит ей, пусть и на одну ночь, что она может касаться Итана и раздевать его. Продолжая смотреть в глаза, Пенни положила руки ему на жилет, дернула верхнюю липучку, потянула вниз молнию. Воздух сгустился, они оба тяжело дышали. Пенни была возбуждена так сильно, что от этого тело почти болело, и она могла бы поклясться, что Итану сейчас не лучше. Но все-таки он ждал, покорно-каменный в руках Пенни, горячий, возбужденный, с колотящимся сердцем.