Не бери в голову. 100 фактов о том, как подсознание влияет на наши решения
Шрифт:
Они показывали добровольцам серии парных картинок с изображением женского лица, а те быстро выбирали картинку, которая казалась им привлекательнее. Затем им давали ее и просили объяснить, почему они выбрали эту женщину. Но иногда они подменяли картинку прежде, чем отдать ее добровольцу.
Почти четыре пятых количества времени участники не замечали подмены, и это само по себе поразительно. Когда после эксперимента их спросили, обнаружили ли бы они подмену фотографий, подавляющее большинство ответили положительно. После этого эксперимента исследователи показали, что могут проделать то же самое с подменой чая и джема в эксперименте с покупателями. И большинство покупателей действительно не замечали несоответствия полученного товара выбранному первоначально, даже при различиях вкуса и запаха.
Нам же этот эксперимент позволяет непосредственно выяснить, что происходит, когда люди объясняют выбор, который они не делали сознательно. Признаются ли
Если ученые могут морочить нам голову таким грубым способом, а мы по-прежнему думаем, что делаем выбор по причинам, которые нам известны, неудивительно, что одна часть нашего мозга может принимать решения за нас и заставляет нас думать, что мы сделали его на других основаниях. Вы можете встретить свою суженую, карабкаясь по отвесной скале, а на предмете вашей любви окажется красный свитер, но вы будете считать, что вас очаровал ее заразительный смех.
Культура становится возможной, потому что мы делаем то, что делают другие, и думаем, что хотим делать то, что делаем
Живи мы с вами в другом времени и другом месте, то думали и поступали бы совершенно иначе. Это касалось бы таких важных вещей, как вера в существование конкретного бога, требований религии, нашего отношения к рабству и сексу, а также нашего мнения о допустимости кидать женщину в погребальный костер ее мужа. Это также касается и менее значимых ценностей: музыка, которую мы слушаем в одиночестве, и картины, которые мы вешаем на стены нашего жилища, – все это продукты окружающей нас культуры. Сегодня трудно в это поверить, однако существовало целое поколение мужчин, которые были уверены в красоте пурпурных сорочек с раструбами.
Отдельные из этих культурных различий зависят от некоторых фактических представлений, которые меняют способ нашего мышления. И это не просто процесс закрепления и распространения убедительных аргументов: мы видели множество доводов, которые защищают наш выбор, но не делают его. Если бы мы вернулись на 300 лет назад, сомневаюсь, что вы могли бы написать трактат, который убедил бы людей остановить рабство или заставил бы англичан есть спагетти на обед.
Однако мы увидели эксперименты, которые показывают нам, как формируется культура. Они объясняют, почему между тем, что думают и делают люди вокруг нас, различий гораздо меньше, чем сходства, даже когда они радикально отличаются от того, что думают и делают в других обществах.
Мы делаем то, что делают другие: непроизвольно имитируем их жесты, выбираем тот же сорт питьевой воды, что и они, так же засоряем окружающую среду и повторно используем полотенце в гостинице, когда узнаём, что так поступают другие люди. Мы так поступаем непроизвольно, но со знанием дела [76] . Попробуйте-ка стоять в переполненной церкви, когда все остальные опустились на колени, или зайти в пижаме в ресторан, или поприветствовать команду противников на трибуне болельщиков… Если осмелитесь, конечно.
76
Фильм «12 разгневанных мужчин» («12 разгневанных мужчин» (Twelve Angry Men) – дебют американского режиссера Сидни Люмета, снятый в 1957 году по одноименной пьесе Реджинальда Роуза. Картина занимает шестое место среди лучших фильмов всех времен.) – захватывающее исследование того, как трудно сохранять свою позицию, когда все остальные против тебя. В одном из своих знаменитых экспериментов по оценке длины Соломон Аш (Соломон Аш (Solomon Ash, 1907–1996) – американский психолог, автор знаменитых экспериментов, посвященных конформности.) [8] продемонстрировал такое «послушание». Он показывал испытуемым три линии различной длины и отдельно четвертую, такой же длины, как и одна из трех других. Подлинным испытуемым был только один из участников, а все остальные – подставными. Подставные участники давали неверные ответы на вопрос о том, какая из трех линий совпадала по длине с четвертой линией. Большинство испытуемых (но далеко не все) давали неправильные ответы хотя бы на один вопрос. У вопроса был однозначный объективный ответ (и без социального давления коэффициент ошибок оказывался минимальным): но люди соглашались с ложными ответами подставных испытуемых, и это поразительно. Некоторые испытуемые умышленно подстраивались под остальных, другие считали, что отвечают правильно, но, даже когда они отвечали правильно, противостоя остальным участникам, давшим неправильные ответы, было видно, что им не по себе.
Один мой преподаватель повторил этот эксперимент на уроке. Он выгнал ученика из класса за разговоры, а пока тот отсутствовал, проинструктировал остальных и затем впустил провинившегося обратно. Позже на уроке учитель нарисовал три линии как пример системы иллюзий и спросил каждого из нас, что мы видим. После того как несколько человек сказали о самой длинной линии, что она самая короткая, он обратился к мальчику, которого отправлял за дверь. Тот, конечно, ответил, что тоже считает самую длинную линию самой короткой, и вызвал изумление такой психологической реакцией по меньшей мере у одного из своих одноклассников.
Интересно, что, по признанию моего учителя, его демонстрации никогда не проваливались. Однако в эксперименте Аша многие испытуемые все-таки давали правильный ответ. Хотелось бы понять, может ли дополнительное давление близкого окружения усиливать эффект, или мой учитель умел выбирать людей, склонных к конформизму. А может быть, давление на испытуемого и его желание соответствовать группе было выше, потому что его до этого выставили из класса?
Мы недооцениваем влияние других людей на наше поведение и убеждены, что совершаем все поступки по собственному желанию. Улыбнувшись, выбрав бутылку воды или объявив кому-то, что скучное задание будет интересным, мы сами начинаем верить, что счастливы, что нам нравится эта вода или что задание было увлекательным.
И наконец, отношение, о котором мы делаем вывод исходя из нашего поведения, определяет наше будущее поведение. Как только мы подчиняемся таким малозначимым просьбам, как подписание петиции или ношение значка в знак поддержки, мы уже склонны соглашаться и с более серьезными вопросами [77] .
77
Техника «нога в дверях» («Нога в дверях» («foot-in-the-door») – психологическая техника усиления уступчивости, когда сначала человека просят о небольшом одолжении, а затем предъявляют более значительную просьбу.) [67], хорошо изученная исследователями социальной податливости [40], – стандартная демонстрация этого феномена. На первом этапе испытуемых просят выполнить некоторые небольшие просьбы, например начать носить значок благотворительной организации [35]. На втором этапе участников просят совершить что-то более серьезное, например три часа поработать в киоске. Эту просьбу они обычно отклоняют, не желая помочь просто потому, что их попросили. Тем не менее согласие на небольшую просьбу, как правило, повышает рейтинг участия [29].
Итак, мы поступаем так же, как другие, полагаем, что хотим делать то, что делаем, и наши представления о том, чего мы хотим, меняют наши поступки. Мы становимся такими же, как люди вокруг нас, и начинаем разделять их вкусы, суждения и предпочтения. Человеческая жизнь социальна, и наш мозг устроен таким образом, чтобы этому соответствовать.
Обе части мозга, как и одну, легко обмануть и заставить поверить, что они знают, что делают
Мы не ощущаем того, что наш мозг разделен на две половины. Левая часть контролирует правую руку, получает образы от правой стороны зрительного поля и конструирует предложения. А правая часть контролирует левую руку и получает образы от левой стороны зрительного поля. Две половинки мозга взаимодействуют главным образом с помощью соединяющих нервных пучков, называемых мозолистым телом (corpus callosum).
Некоторым пациентам с тяжелой формой эпилепсии, которую нельзя лечить медикаментозно, перерезают мозолистое тело, что приносит им облегчение. Эти пациенты позволяют нам получить впечатляющий взгляд на то, как наш мозг конструирует свой мир [78] . Когда пациенты просыпаются после операции, они не чувствуют, будто у них есть два независимых мозга. Их самоощущение не претерпевает фундаментальных изменений. Однако появляется возможность взаимодействия с одной частью их мозга без участия второй части.
78
[43, 73].
В одном эксперименте исследователи показывали пациенту с расщепленным мозгом две картинки. В правой половине его зрительного поля (левой части мозга) он видел куриную лапку. В левой половине зрительного поля (правой части мозга) он видел заснеженный пейзаж. Исследователи просили его выбрать картинку, соответствующую тому, что он видел. Правой рукой (левой частью мозга) он выбрал курицу, а левой рукой (правой частью мозга) – лопату.
После этого ученые попросили пациента объяснить свой выбор. Вспомним, что левая часть мозга отвечает за конструкцию предложений. Итак, ему было несложно объяснить, что он выбрал курицу, поскольку она соответствовала куриной лапке.