Не бери в голову
Шрифт:
Глава 3. Капитан Хопс
– А тебе опять ничего, – сказал Андрей, залезая в уазик, который все в шутку называли «Рашн Джип». Из самолета, на котором Андрей только что прилетел, уже выбросили очередную партию мешков и ящиков, и он, подняв тучи красно-коричневого песка, пошел на взлет.
– Как ничего? – в первое мгновение Михаил не поверил своим ушам. Он даже подумал, что Андрей его разыгрывает. Посмотрел внимательнее в его глаза, пытаясь выискать характерный лукавый блеск или бегание глаз, обычно присутствующие, когда неопытный шутник пытается тебя разыграть. Но, либо Андрей все-таки сумел напустить на лицо необходимое в таком случае серьезное выражение, либо он говорит правду, а это значит, что и на этот раз его зарплату не привезли.
Дело в
– Не расстраивайся. Зато тебе письмо, – утешил его Андрей. – В следующий раз сам полетишь за зарплатой и все выяснишь.
– Да, жизнь подчас жестока, – философски задумчиво произнес Миша.
Самое печальное то, что Миша начал терять веру в приметы, о которых он с раннего детства слышал от своей мамы. Мама, например, говорила, что, если птичка накакала на тебя, то это к удаче. Накануне какой-то эфиопский гриф буквально обгадил Мишину куртку (хорошо хоть в голову не попал), а денег как не было, так нет. А какая же удача, если нет денег? Хотя, тот факт, что ты живой, у многих народов считается сам по себе большой удачей. Так, по крайней мере, ему объяснил один англичанин удивительную на взгляд любого советского человека особенность большинства европейцев улыбаться любому встречному незнакомцу, что первое время вызывало разные мысли у Михаила, вплоть до самых нехороших. Если ему верить, то они улыбаются просто потому, что живы. Но для советских людей это, по-видимому, недостаточный повод, чтобы улыбаться.
Пытаясь анализировать факт попадания экскрементов эфиопской птицы на свою куртку, Михаилу хотелось все-таки, чтобы удача и деньги, хоть на этот раз были бы синонимами. Нет, мама тут ни при чем. Хотелось бы спросить того умника, который связал факт своего обсерания птицей с фактом какой-то удачи или получения денег, а также спросить, как часто с ним такое происходило. А то все привыкли верить на слово. А почему, с чего это повелось и насколько велика вероятность того, что примета приведет к нужному событию – никто не задумывается. Может быть, птицы какали только на одного конкретного человека, принося ему удачу, который и распространил всю эту галиматью, но тогда это совсем другое дело. И что вообще для того первооткрывателя было удачей – тоже вопрос.
В тот момент он подумал, что штандартенфюреру СС Штирлицу наверно было легче. Да, он был так же далеко от Родины. Да, он тоже давно не видел свою семью. Да, он жил под чужим именем, но, судя по книге и фильму, он жил в отдельном особняке, пил хорошие французские коньяки, даже бил бутылкой с дорогостоящим коньяком по голове офицера СС – поступок сам по себе говорящий о достатке, курил хорошие сигареты, если конечно сигареты могут быть хорошими, не говоря уже о кофе и свежей газете, которые он, по-видимому, принимал как само собой разумеющиеся блага. И это все во время самой кровавой войны. Интересно, что бы делал штандартенфюрер СС, если бы ему не платили зарплату три месяца? Конечно, задачи Штирлица и их группы несопоставимы. Вся интрига заключалась в том, что не получал зарплату только он, Михаил. Другие члены группы получали зарплату, причем регулярно. Единственное, что оставалось Михаилу, это набраться терпения и ждать еще месяц до следующей зарплаты.
– Может быть, это какая-то изощренная проверка органов? – высказал он предположение.
– А смысл? – спросил Андрей.
– А вдруг я, оказавшись без денег, решу переметнуться в стан врага.
– Ладно, пока ты еще не решил, надо сделать все возможное, чтобы ситуация не
«Он прав, – думал Михаил. – Мы чуть ли не с молоком матери впитали, что самое главное, чем силен наш советский человек, – это духовная сила, или, иначе говоря, крепкий дух, а тем более, – вспомнил Михаил приглашение коллеги, что наш дух, в самом деле к вечеру должен стать довольно крепким во всех возможных смыслах этого слова».
Положение было не такое уж критическое. В качестве духовной поддержки можно было рассматривать и письмо из дома, которое он получил, а это для него было дороже всякой валюты. Михаил старался максимально использовать ту удивительную способность человеческого мозга, которая заставляет человека, вопреки всему, испытывать надежду на лучшее, и которая называется оптимизм. Кроме того, коллега недвусмысленно дал понять, что не оставит друга в беде и не даст переметнуться в стан врага только из-за безденежья. «Просто не надо ставить себя на место Штирлица, а научиться радоваться тому, что есть, – продолжал размышлять Михаил. – А есть немало. Например, есть Андрей, который готов поддержать товарища».
Редко бывает, чтобы фамилия подходила к личности человека, или как-то отражала эту личность, хотя, как известно, многие фамилии берут свое начало от прозвищ, которыми наградили предка. Насчет имен, есть целая наука о том, как имя может повлиять на Судьбу, или Судьба – на конкретное имя. У Андрея, по мнению Михаила, фамилия точно отражала образ жизни и пристрастия ее носителя. Но каких-либо очевидных доказательств того, что Судьба как-то влияла на его фамилию, не было. Его фамилия была все равно, что его персональный брэнд – Хмелевский. Он гордился своей фамилией. Когда Андрей первый раз представлялся эфиопским офицерам, он попросил Михаила пояснить, что означает его фамилия. Поскольку Михаил был переводчиком в группе, то Андрей чуть не поставил его в тупик. Михаилу пришлось приложить все усилия, чтобы объяснить эфиопским товарищам значение его фамилии. Позже он посмотрел слово хмель в русско-английском словаре и дал Андрею псевдоним – позывной Хопс, поскольку hops это и есть хмель по-английски. А вообще получилось довольно неплохо: капитан Хопс. Позже, когда та страна, которую они представляли за рубежом, перестала существовать, в Украине многие избиратели не нашли себя в списках потому, что их фамилии, в ходе яростной кампании против «засилья» русского языка в Украине, были переведены на украинский язык. Естественно, как мог узнать себя в списках избирателей некто Воробьев под новой фамилией Горобец.
А тогда новоиспеченный капитан Хопс был только рад.
Оказавшись в другой стране, всегда полезно узнать местные обычаи, менталитет населения, его сильные и слабые стороны. Андрею не понадобилось много времени, чтобы выбрать свою линию поведения и тип взаимоотношений, как с теми, кого он был прислан обучать военному делу, так и с местным населением. Не было похоже, чтобы он предварительно анализировал ситуацию, чтобы определиться, как себя вести. Он был, скорее всего, приверженец экспромтов, как, впрочем, большинство людей, полагаясь на интуицию и ту реакцию, которую производят те или иные слова или поступки. Но Андрей обладал определенной наблюдательностью и умением делать выводы из своих наблюдений. То, на что обычно человек не обратил бы внимания, оседало в его голове, несмотря на то, что его фамилия Хмелевский.
– Ну что, ты готов? – спросил Андрей, видя, что Михаил закончил чтение письма.
– Готов. Куда пойдем?
– Скорее не пойдем, а поедем, – поправил коллегу Андрей. – Слушай, твоя интеллигентность, или как там это… иногда сбивает меня с толку.
– Не понял. Что сбило тебя с толку?
– Что-что. Твой вопрос. Можно подумать, у нас есть выбор куда идти.
– Ладно-ладно. Не так обреченно. В принципе, какая разница.
– Вот именно. Слушай, Макаров, оставь ты свой макаров, тьфу ты, запутаться можно. Оставь ты это оружие самоубийства в покое, – сказал Андрей, увидев, как Михаил засовывает за пояс брюк макаров. – Еще потеряешь где-нибудь.