Не беси меня!

Николаева Ольга

Не сказать, чтобы и сейчас у меня с гормонами случилось нечто невероятное, и прямо-таки не терпелось прыгнуть в койку к Зацепину… Но теперь меня эта перспектива немного волновала, и волновала приятно. И человек хороший, и ласки тоже хочется. Уже такой, настоящей ласки, а не придуманной на основе чьих-то романтических фантазий.

И, стыдно признаться, (но себе-то можно), поцелуй с Хмелевским что-то во мне разбередил. Такое, от чего сердце начало сжиматься в сладком предвкушении. Ведь если можно так забыться, только целуясь, то, что же будет происходить дальше?

Но стеснение побороть было сложно. Даже когда Вова приглушил свет в комнате, и вина налил (подготовился, жук такой, заранее, все предусмотрел), и помог усесться поудобнее на диване. По телевизору шло что-то

легкое, не обременяющее мозг мыслями, вино было нежно-терпким, кусочки шоколада – правильного вкуса, не приторными, но и не очень горькими… Моя голова лежала у Вовы на плече, он нежно перебирал мои волосы, то аккуратно цепляя теплыми пальцами тонкую кожу за ухом, то спускаясь ниже, к шее. Это было безумно приятно, заставляло млеть, будто кошку, соскучившуюся по хозяйской ласке. Когда к рукам присоединились губы – такие же теплые, мягкие, нежные и неторопливые, мне, наконец-то, стало пофигу на оставшиеся моральные зажимы. И даже расхотелось думать, почему они меня никак не отпускают. «В конце концов, Надя, когда-то же надо и расслабляться начинать, и жить не только своими закомплексованными мозгами!» Не знаю, что это во мне заговорило, потому как мозг себя точно так обозвать не имел права…

– Зацепин, а ты умеешь соблазнять, однако… – это я прошептала, когда он уже стаскивал с меня свитер, и зачарованно уставился на кружевные чашки лифчика. Что мартовский кот, смотрел голодными глазами… Спасибо Аньке, за один только этот восхищенный взгляд мужчины, я должна буду ей проставиться!

– С ума сойти! Надька, это ты умеешь соблазнять! – Моя ирония осталась незамеченной. Зацепин, реально, а не фигурально, даже губы облизал. Сглотнул, очень жадно. И даже не стал с меня кружево стягивать – прямо так, поверх него, и пристроился к груди. Сначала нежно и аккуратно, а потом все ощутимее и заметнее. Руки, в общем-то, от губ не отставали. Кружево, наконец-то, было стянуто. Вернее, просто сдвинуто вверх, чтобы время не тратить на всякие застежки-крючочки-лямочки. А я, вот так бесстыдно оголенная, впервые не думала о том, чтобы прикрыться поскорее и выключить свет, а лишь бессильно откинула голову назад и наслаждалась ощущениями. Это было, действительно, невероятно. Мысли путались, и просто хотелось продолжения.

Трусики, которые были ничуть не менее впечатляющими, чем верхняя часть комплекта, Зацепин попросту не разглядел. Может, и к лучшему, а то бы я его совсем потеряла, бедного. Он сделал проще – стянул их с меня вместе с джинсами, и закинул куда-то, даже не оглядываясь. Я лишь краем сознания отметила, в какой стороне потом искать вещички, а потом забылась в новых ощущениях.

Даже мой совсем небольшой опыт подсказывал, что у Зацепина нет никаких комплексов и заморочек в сексе. Он целовал, трогал и гладил меня везде, где ему казалось правильным и приятным. Даже там, где я бы сама себя никогда не догадалась погладить. Поцелуи и прикосновения, то неторопливо-ласковые, то жаркие и жадные, доводили до умопомрачения. Я, кажется, вела себя как настоящее бревно. Если правильно понимаю, что значит «бревно в постели»: не запрещала ему ничего, не сопротивлялась, но и ничего особенно не делала. Только цеплялась за его руки и плечи, и что-то несвязно шептала. Ну, еще прижималась всем телом, терлась об него. Потом стала неприятной одежда, которую с себя-то он снять забыл. Кажется, моя помощь была лишней, потому как наши руки запутались в его толстовке, потом футболку чуть не порвали. В конце концов, Зацепин прижал мои запястья к подушке над головой и приказал, чтобы не шевелилась. На мое возмущенное бухтение лишь ухмыльнулся в ответ, немного криво, и сказал, что так будет лучше нам обоим. Да, сам он разделся намного быстрее, чем это происходило с моей неумелой помощью.

Новые впечатления, от того, что теперь моя кожа прикасалась к мужской, гладкой, горячей, просто обжигающей, новые ощущения на кончиках пальцев, которые вдруг захотели гладить, трогать, пощипывать, даже ногтями впиваться… Мне безумно понравилось ощущать, как Вовка отзывается на каждое мое прикосновение, даже самое легкое, словно перышко. Словно какое-то волшебство – слышать, как

мужчина шипит и задерживает дыхание от того, что ты провела ноготками по его затылку… Я заигралась, кажется, и почти не заметила, как Вовка приступил к самому главному – проникновению в меня. Впился в губы, так, что в груди внезапно закончился воздух, и неожиданно ворвался туда, куда… Неважно, как и куда, но это было просто восхитительно. Мои глаза, слегка прикрытые раньше от удовольствия, широко распахнулись. И уставились в его глаза, внимательно смотрящие на меня. С непонятным выражением, будто впервые увидел.

– Ты как? – отчего-то, очень тихим шепотом спросил.

– Нормально, а ты как? – так же тихо ответила. Вообще-то, разговаривать я совсем не планировала в тот момент, но раз спросили – нужно ответить.

– Капец, Надька! Молчи лучше! Я сейчас ржать начну, как конь. И на этом все и закончится.

– Лучше сам молчи и не отвлекайся. – Можно было бы обидеться, но слишком уж неподходящий момент. Хотелось продолжения начатого, а выяснить отношения всегда успеется.

– Как скажете, как скажете, слово леди – закон. – Не знаю, отчего он, вдруг, разговорился в самый неподходящий момент. Выяснять не стала. Притянула его голову к себе и закрыла рот поцелуем. Кажется, впервые сама это сделала, а не целовала в ответ.

– Ух, ты, Надя…

И это, действительно, было «уххх!». Не буду вдаваться в подробности. Мне понравилось. Так понравилось, что после первого же раза я его никуда не отпустила, а потребовала повторить. Для закрепления успехов, так сказать. Чтобы точно знать, что мне не показалось.

Глава 11

– Ну, что?! Как все прошло?! – Анькины глаза горели от любопытства и предвкушения. Как будто я собралась тут ей подробности выкладывать. – Ведь не мимо же, правда?

Вообще-то, я просто сбежала к ней. Это ночью была смелая, отчаянная и откровенная, сама себя удивляла неугомонностью. Вовку, кажется, тоже немного удивила, но он был весьма доволен таким сюрпризом. А вот с утра, открыв глаза в невероятную рань, поняла, что дико, просто невозможно стесняюсь. Лежать вот так, голой, под одним одеялом с таким же абсолютно голым парнем, несомненно, приятно. Ну, правда: он такой горячий, мускулистый, прижимает крепко и сильно, во сне поглаживает по разным стратегическим местам… Разве это не может быть приятным, особенно, если ты по тактильным ощущениям дико истосковался? Если по-русски: Зацепин мог бы обойтись и без секса, а просто вот так сильно меня обнимать и гладить, и я бы тоже дико кайфовала. А тут, прямо-таки, джекпот: все удовольствия сразу. По идее, нормальная девушка должна бы совсем о другом раздумывать после ночи любви, а я вот думала о чем-то не совсем нормальном. Например, как я буду в лицо ему утром смотреть, как одеваться на глазах у мужчины, о чем разговаривать…

Короче, по-тихому выбралась из-под одеяла, доскакала на цыпочках до ванной, там второпях оделась и позорно бежала в соседнюю комнату. Искренне веря, что там получится отсидеться, обдумать произошедшее и морально подготовиться к встрече к Зацепиным. И как объяснять свой побег, тоже надо было еще придумать.

Но судьба, в лице Малининой, рассудила совсем иначе. Анька, с ее бесконечным любопытством, была искренне рада меня видеть. Я бы, на ее месте, убила и отправила обратно такую подругу, что будит в выходной, после пьянки, да еще и в семь утра. А эта чудила, наоборот, только что не запрыгала от радости… А радость первым же вопросом и объяснилась. Похоже, подруга моя всю ночь не спала, ожидая, когда ж я принесу ей сводки с места событий.

– Анют, тебе, реально, не стыдно такие вопросы задавать?

– А что тут такого? Пффф… Если бы ты меня спросила… Да я бы и вопросов не стала ждать, ты же знаешь! – Аня расхохоталась сама над собой.

– А мне вот, знаешь ли, кажется, что это слишком интимные вещи, чтобы их обсуждать…

– Дура ты, Надька! Слишком редкие они у тебя, эти вещи, оттого и интимные! – подруга снова необидно хихикнула, толкнув в плечо. – Ну, раз не отпираешься совсем, значит, что-то да было. Лиха беда начало, как говорится. Да?