Не беси меня!
Шрифт:
– Ой, ладно, Надь… – соседка довольно прищурилась, хлопнула меня по руке, – я по глазам вижу, что самой хочется сходить. Меня-то обманывать не надо!
– Я и не обманываю. Просто надеялась, что ты меня отговоришь, а ты, вон, переметнулась в другой лагерь… – соседке, кажется, удалось меня смутить.
– Ну, если ты ему в глаза не смогла заявить, что он тебе не нравится… То мне-то, уж точно, можешь больше ничего не говорить.
– Малинина, ты так сияешь, как будто, на свидание пригласили тебя, а не меня!
– Я-то успею сходить еще, и не раз, а тебя – впервые на моих глазах куда-то позвали! Конечно, событие такое! Как не радоваться?
– Теперь я ощутила себя какой-то убогой страшилкой… – подруга
– Да брось ты, Игнатьева! Тоже мне придумала еще! Тебя парню еще поймать надо, вечно занята какими-то своими думами и делами. Только настырный Зацепин и смог. Цени, Надюха, – он смог пробиться, наконец-то!
Аня что-то еще тараторила, пытаясь загладить неловкость, но настроение мое оказалось безнадежно испорченным. Потому, что мне, действительно, в личной жизни как-то не сильно и везло. Не знаю, по какой причине. Вроде бы, с внешностью проблем не наблюдалось – и по моей субъективной оценке в зеркале, и по объективным отзывам друзей и близких… Если, конечно, все они были объективны, а не просто жалели меня. Брат сказал как-то, что у меня есть все шансы начать клеить мужиков пачками… Но для этого надо перестать держать «рожу кирпичом», то есть улыбаться почаще. А я вот улыбаться всяким посторонним людям не люблю. Я даже в зеркале себе только ухмыляюсь. По принципу: «Да-да, я помню, кто это. Да, узнала. Но не уверена, что сильно рада».
И все у меня хорошо с самооценкой. И человек я общительный и дружелюбный. Ну, во всяком случае, раньше мне так казалось. А вот в последнее время, что-то пошатнулась уверенность. Скорее всего, новая обстановка, новые люди, предпочитающие смотреть не прямо на тебя, а сквозь… Новые требования, в которых я оказалась далеко не на высоте, и незнание, как этой высоты достичь… И постоянная, бесконечная занятость и недосып. Я либо постоянно находилась на работе, либо старательно училась, чтобы нагнать отставание, которое случилось за мою рабочую неделю. Отсутствие денег, которых не хватало ни на что лишнее, очень угнетало. Поэтому я так хотела получить нормальное образование, потом – хорошую работу. Чтобы навсегда забыть, что такое пахота по ночам за какие-то жалкие копейки. Чтобы доказать родителям, что для достойной жизни вовсе не обязательно рождаться с золотой ложечкой во рту или выйти замуж за ее обладателя. И что люди, которые родились и выросли не среди элиты, имеют полное право в эту элиту попасть. В этом – главная причина моих ссор с семьей. В моей уверенности, что имею право хотя бы попытаться получить достойный аттестат и приличную должность. В том, что не захотела остаться в родном городе, окончить педучилище и всю жизнь провести, работая продавцом, кондуктором, вахтером и лифтером за копейки… О том, чтобы в воспитатели пойти, даже мои предки не заикались – там и копеек-то не платят.
В общем, не до любви мне было в последние годы, и не до свиданий. Просто некогда было улыбаться людям, или не очень хотелось. А вот Вовке, отчего-то, я уже несколько раз улыбнулась. И о любви вспомнилось. И о том, что в зеркало не мешало бы посмотреться внимательно… Чтобы Зацепин, при более плотном общении, не ужаснулся. Вдруг, близорукость у парня, потому и повелся нечаянно на меня?
Глава 7
Зеркало не сказало мне ничего нового. Было бы странно услышать что-нибудь от стекла, и пора бежать к доктору, чтобы помог избавиться от галлюцинаций. Но и увидеть там что-то неожиданное я тоже не смогла. Моя вполне обычная внешность ничуть не изменилась за последнее время, только темные круги под глазами стали еще ярче, и еще сильнее подчеркивали бледность кожи, давно не видевшей нормального сна и загара. Честно попытавшись привести себя в божий вид, через полчаса плюнула на бестолковые
Вовка, похоже, был тайным любителем вампиров и девушек, живущих в подземельях, иначе, как еще понимать его радость от моего не слишком цветущего вида?
Я его не стала пытать на эту тему, понимая, что Зацепин не из того теста, чтобы правду о своих слабостях говорить. А выглядеть будет, словно на комплименты напрашиваюсь. Не очень прилично.
Удивительно то, что и у меня возникла слабость к этому мажору, что старался изо всех сил, чтобы мажором не казаться. Вернее, он искренне считал, что никакого отношения не имеет к такому неприятному и обидному слову. А я каждый раз, покидая очередное кафе, наблюдала, как Вова бросает крупные купюры, не пересчитывая и никогда не дожидаясь сдачи, и не могла понять, а что же тогда «мажор» и «богач» в его понимании?
Да, все правильно: одним свиданием дело не обошлось. Мне нравилось общаться с Вовкой, нравилось, как он на меня смотрит, мне полюбилось ходить с ним в кино и порой посещать кафе. Накормить меня Зацепин старался постоянно. Будто задался целью за счет кормежки увеличить мне то ли грудь, то ли попу… А может быть, и верхние, и нижние мои «далеко-до-девяноста» ему не давали покоя. Я же отчаянно стеснялась таких походов, потому, что Зацепин отказывался есть в обычных столовых. Ему необходимо было таскать меня по самым дорогим заведениям. Ему, видишь ты, на все остальное в жизни пофигу, а вот хорошая еда – единственное важное удовольствие. Приходилось изредка идти ему навстречу. И это, наверное, было первой и последней проблемой, связанной с Вовкой. Во всем остальном мои желания и интересы полностью совпадали с его. Зацепин еще постоянно возмущался, что я слишком много работаю, потом учусь и сплю, и времени ему совсем не уделяю. Но это уже было не моей, а его проблемой.
– Надь, а ты что на каникулах делать собираешься? – Вовка уже привычно обосновался рядом со мной на задней парте, оберегая мой сон от других, но забывая, что сам очень сильно мешает. Чтобы не повторять наш позорный залет с Алешей, теперь не шептал, а писал. Иногда – в мессенджере, иногда – и прямо на полях моей тетради. Это когда я на вибрацию телефона переставала реагировать.
– Еще не думала. Сдать бы ее сначала, эту сессию.
– Домой не поедешь?
– А надо? Тебе необходимо, чтобы я освободила город от своего присутствия?
– Да ну тебя. – Вовка давно привык к моему не слишком добродушному нраву, и на провокационные вопросы не велся. – Я ж серьезно спрашиваю.
– А тебе зачем? – Честно говоря, даже и не знала, что ему ответить. Стыдно было признаваться, что никакие планы не строю. Ни на ночь новогоднюю, ни на длинные выходные после этой ночи, ни на каникулы после сессии. Наверное, Вовка про сам Новый Год не спрашивал, будучи уверенным, что я точно к родным свалю. А вот на каникулы еще как-то понадеялся…
– Да наши собираются поехать на турбазу, отметить дружно и Новый Год, и окончание семестра. Чтобы всей толпой, оторваться по-настоящему. На сами-то праздники многие с родичами будут. Кто за границу собирается, кто – в фамильные поместья и фазенды… Короче, после сессии больше шансов весь народ организовать, там уже все взрослые будут активно работать, а от нас отстанут.
Мда… Я в очередной раз поняла, какая финансовая пропасть лежит между нашими мирами. Кто бы ко мне так пристал, с поездкой-то за границу? Всю жизнь, сколько себя помню, только от шести соток, сплошь засаженных картошкой и капустой, пыталась отделаться. Но… расставаться с Вовой из-за этой пропасти я пока не планировала – всегда успеется, а объяснять ему, что мелкий жемчуг – не самая страшная беда в жизни, точно не мое дело. Дай-то бог, ума хватит, и сам когда-нибудь поймет.