Не беси меня!
Шрифт:
– Наши – это кто? Я никого не знаю из твоей компании.
– Ну, ребята с курса. Ты же со всеми знакома?
– Да брось. Я даже не все имена помню. А для совместной поездки на базу даже знать имена наизусть – этого маловато будет.
– Черт. Надь, ну, ты же ходишь на репетиции. Вот практически вся команда с нами и будет.
Я, действительно, поддалась совместным уговорам Ани и Вовки, и время от времени ходила вместе с ними. Только, в отличие от всех остальных, чаще отсутствовала, чем присутствовала на репетициях. Даже когда сидела прямо там, в зале. Просто скучно мне было, не очень захватывала вся эта
Но это с моей, отстраненной колокольни. Все остальные участники были крайне увлечены происходящим, откровенно веселились, тут же ссорились, мирились, покидали команду и обратно приходили… Жизнь кипела, а я скучала. Иногда ко мне обращались, чтобы услышать «независимое мнение». Сначала высказывала все, как есть. Потом заметила, как сильно бомбит Хмелевского, как он тут же начинает до меня докапываться, язвить и говорить не очень-то завуалированные гадости. Капитан команды ненавидел критику, я так поняла. И критику прекратила. Просто отмалчивалась или говорила, что шутку не догоняю. Общественность милостиво соглашалась, что это я туповата с недосыпу. Но текст, порой, переделывали. Вдруг, кроме меня, еще встретятся такие же недалекие товарищи в зале? Хоть какая-то польза, и это меня утешало.
– Вов. Я их несколько часов терплю с трудом. Еле перевариваю. А ты предлагаешь наслаждаться обществом этих «ваших» пару дней подряд, еще и с ночевкой?
– Вообще-то, я рассчитывал, что наслаждаться ты будешь моим обществом, а на остальных болт забьешь. Представляешь, несколько дней – вдвоем, и никакого комендантского часа, и не надо спешить тебе ни на какую работу? – Вовкины глаза мечтательно заблестели, и он даже, кажется, масляно облизнулся. И даже не стал писать ничего, а зашептал мне на ухо, не сдержался.
Парня можно понять: мы уже так давно гуляли с ним на «пионерском» расстоянии, что любой живой половозрелый самец человека уже должен был бы на стенку полезть. Целовались, конечно, обнимались, руки его так и норовили залезть под мой свитер, либо проверить на гладкость заднюю часть джинсов… Но дальше этого не заходило: мне все время нужно было куда-то спешить. То общага уже закрывалась, то на работе заждались, то еще какие-то препоны появлялись. Домой к себе он меня не приглашал, ни с ночевкой, ни просто так, чаю попить (я и не ждала приглашения, но галочку в уме поставила), а других вариантов для уединения у нас не было. И Зацепин, конечно же, продумывал все возможные варианты, чтобы остаться вдвоем, наконец-то, в одной закрытой комнате. Подозреваю, что и половина всей честной компании, что собиралась ехать на базу, теми же идеями и руководствовалось.
А я… А я, наверное, и не прочь бы уединиться с ним… Но это желание не было настолько сильным, чтобы прямо все бросить и бежать, теряя тапочки на ходу.
– Честно говоря, я хотела поработать в это время.
– С ума сошла? Надь…
– Шшшш… – теперь уже я зашипела, потому что Вова снова не сдержался, попытался вслух заговорить, – хочешь, чтобы опять выгнали? На перемене поговорим.
Зацепин насупился, явно недовольный моей реакцией. Наверняка, был уверен, что я буду прыгать от радости, услышав его предложение. А я вот, прыгать не очень-то собиралась.
Стоило прозвенеть звонку, как он тут же снова ко мне прикопался.
– Ну, правда, Надь, какая работа? Ты и так постоянно пашешь, надо же иногда и отдыхать!
Я раздраженно складывала вещи в сумку. Нет, все-таки, разница между социальными слоями – это совсем не предрассудки. Нам реально сложно понять друг друга в некоторых вещах, слишком горизонты разные.
– Мне мама с папой оплатить не смогут эту поездку. Они, наверное, в месяц столько не тратят на еду, сколько стоит отдых на всяких базах.
– Так никто же тебя и не заставляет платить. Все за мой счет. – Вовка шел рядом по коридору, даже пытался меня обогнать и заглянуть в лицо. – Только в этом проблема?
– Нет. Проблема в том, что это – редкий период, когда я могу спокойно зарабатывать деньги, при этом еще и высыпаться днем. Я очень люблю работать на каникулах, чтобы ты знал. И на новогодние праздники, между прочим, тоже взяла себе максимально плотный график.
– Да ладно? – он даже приостановился, до того был удивлен новостью. А я уже начала жалеть о том, что сгоряча ее выпалила. Пусть бы думал лучше, что я десять дней проведу в родном городе, с любимой семьей. Теперь еще выспрашивать начнет, по какой причине домой меня не тянет…
– Да. Тебе не послышалось. На сам Новый Год сгоняю домой, а второго января уже сюда возвращаюсь. Мне такой расклад больше нравится.
– Я так понимаю, спрашивать о причинах не стоит?
– Если хочешь сделать мне приятное, то не надо.
И он, умница такой, расспрашивать не стал. Хоть я и понимала, что к этой теме когда-нибудь вернется. А мне, попросту, совсем не улыбалось бесконечно выслушивать от предков, как я неправа, и что пора бросать это глупое занятие. Лучше бы дома жила, помогала семье, уже и замуж могла бы выскочить, а не вот это вот все. На первом и втором курсе, по неопытности, уже попадала в это болото, наелась досыта, и больше возвращаться в него не торопилась.
Но как это объяснить парню, в которого родители вкладывали все силы и здоровье, чтобы его будущее было более светлым и радостным, чем у предыдущих поколений? Объяснить, не вызывая сочувствия и жалости? Наверное, такие способы есть, но я их пока не знала.
– Тогда и ты мне приятное сделай. А? – и растянул свою фирменную улыбку, просительно-дурашливую, после которой обычно ни в чем не знал отказа. Обаятельный, зараза. И милый, и настойчивый. До того, что иногда убить хотелось.
– Смотря что для этого потребуется.
– Поехали на базу, Надь. Ну, ты же всех денег в мире не заработаешь, правда? И график, наверняка, еще не составляли так далеко вперед?
– Дай мне подумать, пожалуйста. Не наседай. Иначе, сам знаешь, точно откажусь.
И Вовка отстал, правда, пообещав, что слишком много времени на раздумья у меня не останется.
А я решила, что обязательно придумаю какие-нибудь супер-веские аргументы, чтобы отмазаться. Если что, Малинина поможет. Она у нас натура смышленая и находчивая.
– Игнатьева, ты что? Ошалела? – Уже по первой реакции стало ясно, что зря я на Аньку понадеялась.