Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»
Шрифт:
Деревянный футляр, в каких обычно хранилось целевое оружие, он подал Президенту почтительно, одновременно бросив взгляд в сторону. Не на Императора (не его уровень), а, как у царедворцев положено, на человека, который приставлен к аналогичным делам, то есть на Миллера. В любой иерархии, начиная с Древнего Египта, сановники близких рангов легко друг друга узнают.
Президент был обрадован мгновенностью реакции друга, ещё не зная, что именно скрыто в коробке. Просто знал, что этот – не подведёт. Грубо выражаясь, «туфту не подсунет». И подал Императору ответный подарок, даже его не раскрывая.
– Сами
Олег Константинович, в отличие от Президента человек военный до мозга костей, по виду футляра догадался, что там может содержаться. И откинул замки крышки с нетерпением. Интересно же!
Увиденное его восхитило, без всяких преувеличений. В смысле оружия Император был редкостным знатоком и ценителем. А тут – совершенно потустороннее изделие. Словно Сильвия среди его придворных дам!
Прекрасный пистолет! Невзирая на отделку, бог с ней, с отделкой, хотя и она хороша! Особенно эта хищная змея, обвивающая своим золочёным телом чешуйчатый кожух затвора. Он сразу же взял его в руки, прикинул эргономику, вес, баланс. Нескольких секунд хватило, чтобы сообразить, где кнопка магазина, затворная задержка, предохранитель и всё прочее.
И обратился он не к Президенту, а прямо к Контрразведчику.
– Характеристики изложите. Что калибр «девять» я и сам вижу, а остальное?
Тот доложил со всей возможной полнотой и точностью, присовокупив, что именную табличку в ближайшее время изготовят и передадут любым удобным способом. Чем набрал дополнительные очки.
– Попробовать можно? – У себя в Берендеевке Олег никого бы не спрашивал, а здесь всё-таки «чужая земля».
– Да о чём речь?
Первым выстрелом Император сбил с дерева сидевшую метрах в двадцати ворону. Только перья полетели. Ещё двумя – крупные еловые шишки на том же примерно расстоянии [47] .
47
Кучность стрельбы из «Гюрзы» сериями по 10 выстрелов на 25 метров – все пули укладываются в круг 8 см. На 100 метров – 32 см.
– Хорошо, – расплылся в довольной улыбке Олег Константинович. – Надёжная машина. Теперь вы? – Он протянул пистолет рукояткой вперёд Президенту.
– Вот здесь – увольте, – выставил тот вперёд ладонь с раскрытыми пальцами. – Я в плавании кое-чего достиг, в теннис играю, велосипедом занимался, а это как-то мимо прошло. В другое время рос…
Император с весёлой хитринкой в глазах скользнул по президентскому окружению.
Позориться никому не хотелось после изображённого чужим предводителем мастер-класса.
– Мне позволите? – сделал шаг вперёд Писатель.
Остальные его друзья облегчённо вздохнули. Что он стрелять
Может возникнуть вопрос – как именно все эти «демократически», а главное – крайне скептически настроенные господа так быстро, поперёк собственного отношения к любого рода «мистификациям», согласились воспринимать Олега Константиновича в заявленном им качестве? Харизма ли тут подействовала, свойственная всем Романовым, или иное что-то, но даже сам Президент ощутил, что при первом же серьёзном историческом катаклизме его личные друзья охотно признают главенство не его, а этого вот самоуверенного мужчины. Не то чтобы предадут, это исключается, просто согласятся с неизбежным, как если бы он отслужил определённый в должности срок и вернулся в исходное состояние.
Писатель тем временем перешёл в иную позицию своей личности.
Этому перевоплощению он научился очень давно и пользовался при необходимости, в ситуациях, с которыми в повседневном состоянии справиться не мог. Тогда он, как талантливый актёр школы Станиславского, превращался в другого человека. Сейчас – в стрелка типа Криса из «Великолепной семёрки», попадающего навскидку в любую цель. У него даже черты лица стали резче и жёстче, фигура приобрела давнюю стать и пружинистую силу.
С лёгкой уважительной (а как же иначе) улыбкой взял из рук Императора пистолет, внимательно его осмотрел, взвесил на руке, несколько раз вскинул от колена до плеча и обратно. Усмехнулся, прямо взглянув в глаза Президента, будто спрашивая: «Делать «клиента» или уступить?»
Президент, сам не понимая, мысли он друга читает или просто думает и ощущает происходящее одинаково, кивнул, одновременно выкрикнув ментально, едва не вслух: «Делай, делай. Что можешь!»
Писатель снова усмехнулся весьма двусмысленно. Можно было догадаться, что мысленный посыл он принял.
Повернулся к Олегу Константиновичу, пошевеливая пальцами на рукоятке и перед спусковым крючком.
– Ворон что-то не видно. Разлетелись, напугались. По шишкам, что ли?
Император уловил в стоявшем перед ним подтянутом, худощавом мужчине с ироническим складом губ серьёзного противника. Этот не станет ради дипломатического политеса шар в бильярде подставлять или играющего короля на козырную шестёрку сбрасывать.
– Давайте по шишкам, – согласился Олег.
Писатель вскинул пистолет и шестью выстрелами, прозвучавшими почти как очередь, снёс с вершины стоявшей у края ограды сосны (двадцать пять метров до неё точно) целую гроздь, то ли шесть шишек, то ли семь, никто и посчитать не успел. Долго падали на землю крупные янтарные пластинки чешуи после того, как смолк последний выстрел.