Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»
Шрифт:
Именно поэтому силами, способными в равной мере контролировать все известные реальности, сочтено необходимым осуществить массированное воздействие на стыке пространств и времён. Вычислено – именно сейчас эта реальность зависла в состоянии неустойчивого равновесия. Если Олегу Романову удастся его план узурпации власти и возрождения российского самодержавия в его, так сказать, «идеальной форме», начавшийся XXI век станет веком русской гегемонии. И Россия будет определять, как должен быть устроен мир, кого взять себе в союзники и клиенты, а кого – предоставить собственной участи. Я не хочу жить в
В ответ на вопрос, что именно представляют собой означенные «силы» и каковы основания считать их дружественными и стремящимися к тем же, что и «Хантер-клуб», целям, Арчибальд сказал, что сущность их столь же непостижима, как и «божественное провидение». Достаточно того, что они обладают возможностью управлять законами природы и, пожалуй, определять мироустройство в пределах этой, конкретно взятой Вселенной.
Скептически настроенный мистер Пейн, до сих пор отчего-то не удостоенный даже рыцарского звания, притом что «сэром» не так давно стал даже популярный в кругах богемы певец-гомосексуалист (наверняка Оскар Уайльд от зависти и негодования перевернулся в гробу), своим вопросом попал в точку.
– Ни в коей мере не подвергая сомнению слова достопочтенного докладчика, я просто следую урокам известного большинству присутствующих Сократа. То есть ищу в словах собеседника логические неувязки, в которых не могу разобраться самостоятельно, и немедленно прошу меня просветить. Итак – имеются некие «силы», настолько могущественные, что в состоянии воскрешать мёртвых, творить миры и забавляться законами природы, как ребёнок кубиками. Так отчего бы им самим не отменить Россию как исторический парадокс, расселить нас на её территории, как не столь давно было сделано на американском континенте, и предоставить остальное естественному процессу эволюции? Для чего привлекать к столь грандиозной задаче совсем небольшую группу людей, весьма достойных, конечно, но далеко не всесильных!
Пейн произнёс эту тираду и сел с победительным видом.
– Я вас понимаю, – проникновенно ответил Арчибальд. – Но в том ведь и дело, что Господь Бог не установил на Земле даже после пришествия Спасителя тех порядков, которые вытекали бы из дарованных им Заповедей, постулатов Нагорной проповеди… Он, в неизречённой милости своей, предоставил людям право самим решать свои судьбы, лишь иногда тем или иным образом направляя и подсказывая…
– И карая, – с места добавил Пейн.
– Да, и карая. Причём последние две тысячи лет предпочитает делать это не собственноручно. Что касается «всесилия»… Человек, настолько всесильный, что в состоянии одним нажатием кнопки семикратно уничтожить планету со всем её населением (впрочем, это не из нашей истории, здесь, слава богу, до такого ещё не додумались), подчас затрачивает массу усилий, ухищрений и смекалки, чтобы вырастить в своём садике розу диковинного голубого оттенка. С прагматической точки зрения ему это совершенно не нужно, однако он посвящает своему увлечению всё свободное от руководства судьбами нации или целого мира время. Рыхлит землю, вносит удобрения, уничтожает тлей, отбраковывает неудачные образцы. Думаете, Господу нашему нечем больше заняться, кроме как определять меру наказания ничтожнейшему из грешников? Однако он это делает. По крайней мере – мы уверены, что он это делает. Вот сейчас он неожиданно пропустил в наш мир эти «силы», для которых у меня нет определения. Очевидно, это очередное проявление Божественного Провидения. Вы удовлетворены, мистер Пейн?
– Удовлетворён. Переходите к сути.
Суть оказалась достаточно простой по сравнению с очень затянувшимся
Россия немедленно будет дезинтегрирована на минимум пятьдесят безусловно независимых государственных образований с массой территориальных и политических претензий друг к другу. В идеале это обеспечит немедленное начало одной всеобщей гражданской и десятка межконфессиальных и этнических войн. И весь наступающий век именно британцам (как единственно понимающим смысл происходящего и держащим в руках рычаги силового и психологического управления) будет предоставлена возможность пользоваться плодами этой внезапной «геополитической катастрофы».
Идея как таковая вызвала горячее одобрение и энтузиазм собравшихся. Собственно, она ни в чем не расходилась с той, что со времён Ивана Грозного и королевы Елизаветы составляла суть и стержень британской политики, просто впервые после завершения Мировой войны была сформулирована с беспощадной определённостью. Полное уничтожение геополитического противника, и никаких политкорректных нюансов. Раньше приходилось жить, стиснув свои чувства в кулак, как на светском рауте в доме бесконечно ненавистного человека.
– Вы уверены, достопочтенный сэр, что предлагаемая вами операция пройдёт достаточно гладко и не потребуется прямой силовой акции, нашей и наших союзников? Всё же у России четырёхмиллионная, весьма боеспособная армия и мобилизационный потенциал под сорок миллионов.
– У царской России было под ружьём двенадцать миллионов к моменту революции, и это никак не помешало свержению Николая и развалу Империи, – с чувством превосходства ответил Арчибальд.
– Вы говорите о какой-то другой истории, – с места довольно запальчиво выкрикнул молодой (по клубным меркам) человек. – В нашей – несколько царских генералов смогли выделить из двенадцатимиллионной серой массы боеспособное ядро в несколько сот тысяч офицеров и солдат. Этого хватило, чтобы разгромить большевиков и восстановить ту же Империю, пусть и без царя, не только в границах девятьсот четырнадцатого года, но и с солидным приращением. А теперь речь идёт уже и об официальной реставрации монархии. Это безусловный вызов самой идее прогресса и демократии, но неизвестно, устоит ли «демократия» перед таким вызовом? – очевидно, Айвори Гамильтон-Рэй был достойным сыном своего отца и к истории относился прагматически, без идеологических шор.
– В той реальности действительно была допущена ошибка, – согласился Арчибальд. – Правительство Ллойд-Джорджа слишком долго колебалось, не зная, кого поддержать – монархистов, кадетов, беспартийных генералов или большевиков. Когда разобрались, было уже поздно.
– Но, насколько я понял ваш предыдущий рассказ, точно те же ошибки совершены и в других реальностях. И там и там хоть монархисты, хоть большевики (но всё равно русские!) преодолели «смуту» и вышли из неё достаточно сильными, чтобы остаться государством, в той же мере превосходящим Британию, что и раньше.