Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»
Шрифт:
– Крепко надеюсь, что с их Президентом всё же сумеете договориться без осложнений.
– Да какие осложнения, Олег? – едва ли не рассмеялся Чекменёв. – Это он поначалу в «суверенитет» и «принципиальность» немного поиграл. А так очень неглупый мужик, в собственном интересе скоро разберётся. Мы тоже кое-что делаем. Его ближнее окружение, считай, уже наше. Поучат, подскажут. Собственной тайной полиции, как у Сталина, у него нет. К счастью или к сожалению, как смотреть. Завтра-послезавтра всё решим, не бери в голову. Ты санкционируешь, если в критический
– Предлагай, – небрежно махнул рукой Император. – У нас долгов нет, так неважно, в каких подвалах слитки некоторое время полежат. Деваться им из России всё равно некуда.
– Что касается Катранджи, – вступил в разговор Агеев, – здесь, похоже, тоже всё штатно, как в авиации говорят. Если ваши друзья обеспечат его оружием в потребных количествах, мы с коллегами имеем десяток вариантов использования этих ребят так, что европейцам мало не покажется. Что там Пятигорск с Варшавой. Детский крик на лужайке.
Самое смешное, что все расчёты «супостата» строятся как раз на том, что Ибрагим и «Интернационал» станут действовать на их стороне. Оттого они и форсируют всемерно подготовку к войне. Иначе… У них штабисты не глупее наших, уж военные-то потенциалы сторон сопоставить могут. Разве что на какой-то совершенно непостижимый для нас фактор закладываются. Вроде как мы – на чужое оружие.
А пока наши люди, числящиеся за дипломатическим ведомством Ибрагима, ведут с англичанами переговоры о совместных операциях. Оружия его боевикам британцы обещали подкинуть, транспортом помочь, идеологическое обеспечение раскрутить.
«В едином порыве угнетённые народы Юга и Востока, понявшие, кто их главный враг, поднимаются на священную борьбу против кровавого российского империализма. В этой справедливой борьбе на их стороне большая часть демократического человечества!..» – с должным пафосом произнёс Агеев.
– Молодец! – восхитился Император. – Сам придумал?
– Есть кому и без меня. Наше дело эту туфту запустить, где надо, исключая Америку, и скоординировать с несколькими демонстративными выступлениями «интернационалистов». Главное, с моментом не ошибиться. Уловить, когда «сегодня рано, а завтра будет поздно».
– Работайте, – благосклонно кивнул Олег Константинович. – А я, пожалуй, на днях сам в Екатеринбург слетаю. Очень мне интересно посмотреть, как тоннель действовать начнёт. Скоро?
– По графику регулярное движение можем открыть через неделю. Экстренно – хоть послезавтра. Лишь бы договориться, чтобы наш литерный поезд в расписание включили, – доложил Чекменёв.
– Твоя проблема. Лошадей гнать не надо, нас и неделя устроит, лишь бы без сбоев. А не договоритесь – и тебе, и Ляхову отставка без мундира и пенсии.
Олег открыл ящик стола, достал листок бумаги.
– Я тут старые журналы от нечего делать листал, подходящие заметочки попались. Посмотри, может, для чего пригодится. – Он протянул Чекменёву собственной рукой переписанные цитаты.
Об английской политике
«Англия держава очень умная и великолепно знает, что она себе может позволить по отношению к каждому народу и каждой дипломатии, и она никогда не позволяет себе перейти известные
«Мы имеем дело с величайшими нахалами (англичанами). Главное – не теряться и не трусить. А министерство иностранных дел струсило».
«Во всех тех случаях, когда иностранные правительства будут действовать под влиянием чужеземного давления, Англия не обязана соблюдать ранее заключённые договора и вправе во всякое время их расторгнуть, не связывая себя условиями общеевропейского характера».
– Благодарю, Ваше Величество. Принято к руководству и исполнению. – Генерал сложил бумагу и спрятал её в карман кителя.
Британский кабинет министров и лично премьер Уоллес ощущали себя крайне некомфортно. После доверительной беседы с Императором Олегом и его согласия не придавать значения скандалу с причастностью Британии к морскому пиратству, премьер решил каких-либо новых политических обострений избегать. Тем более ему было обещано пребывание на своём посту как минимум два срока. Уоллес знал, такие возможности у Олега были и политические, и финансовые.
Другое дело, что, соглашаясь на откровенный и грубый шантаж, Британия как бы теряла статус великой державы. Так кто же об этом узнает, если всё решено с глазу на глаз? А как нейтрализовать выпады прессы и инсинуации оппозиции – опытного парламентского волка учить не нужно. И насчёт визитов «Теневого министра обороны» к проституткам имеется материал, и про нетрадиционные пристрастия жены самого лидера оппозиции есть кому поделиться впечатлениями. Зато готовность России вложить десятки миллиардов в хиреющую судостроительную промышленность – это реальные деньги и реальные рабочие места. Всегда можно обосновать те или иные свои действия именно что заботой о процветании и престиже государства, прямые финансовые подачки назвать «инвестициями» и так далее.
В общем, после Фарерского инцидента всё складывалось не так уж и плохо.
А «государственные интересы» – понятие настолько расплывчатое, что даже всерьёз говорить об этом бессмысленно. Сумеет сегодняшний «власть предержащий» собственные увлечения и пристрастия до населения убедительно донести – вот вам и государственный интерес, и национальная идея на текущий отрезок времени.
Другое дело, если ты, хоть премьер, хоть президент, под чужую дудку плясать обязан, и нет у тебя сил и характера, чтобы дудочку – растоптать, а дудочника – на дыбу. Кто к такой решительности с детства расположен был, так и поступали, а Уоллеса – «не умудрил господь». И приходилось ему играть по правилам «парламентской демократии». Демократии же, до предела деградировавшие в условиях «вечного мира», спинным мозгом осознавшие своё вырождение, кадровое и идеологическое, поняли, что вплотную приблизившийся апоплексический удар можно предотвратить только хорошим кровопусканием. И не только к Великобритании и к правящим политикам это относилось. Мир вошёл в очередную «пассионарную фазу».