Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер
Шрифт:
— Отвечу. А ты пока «поработай с документами», восстанови в памяти, как там со Сталиным, с Хрущёвым, с Чаушеску получилось. Да и «арабская весна» буквально только что случилась… И выбери из своей «особой папки» досье на этих вот товарищей, — Журналист продиктовал с десяток фамилий. Память у Президента абсолютная, ему записывать не надо.
Под «особой папкой» Анатолий имел в виду пакет компьютерных файлов, содержащих информацию на всех действующих лиц правительства и президентской администрации, а также тех, кто по той или иной причине был отстранён от важных постов или не прошёл «окончательное согласование» на должности. Не только анкетные данные и прочие пункты «листка по учёту кадров» там имелись, но и насколько возможно полные психологические характеристики.
Анатолий положил трубку с тяжёлым чувством. Он-то, оказавшись неожиданно для себя в эпицентре готового вот-вот разразиться «землетрясения», сомнений не испытывал, но сделать больше того, что уже сделал, не мог. Всё дальнейшее будет происходить независимо от его воли и желания.
Да, очень вероятно, что им остались те самые час-другой условно спокойного времени, как перед первым выстрелом неотвратимо подступившей войны.
Хорошо, что очень скоро, быстрее, чем даже ожидала Людмила, хлопнула дверь прихожей и в квартире раздались голоса Леонида и второй девушки, напарницы Вяземской. Журналист почти бегом кинулся им навстречу.
— Что тут у вас приключилось? — не успев ещё перестроиться после весьма приятной прогулки с Гертой, приподнятым голосом спросил Контрразведчик, которому Герта без подробностей сообщила, что Людмила просит их немедленно, со всей возможной быстротой вернуться домой. Тут же сама остановила такси, и кабриолет за двадцать минут домчал их с Воробьёвых гор до места.
— И ты уже здесь? — без удивления спросил Мятлев у Анатолия. — Следующим кто, САМ будет? Наши дела явно идут в гору…
Вяземская, одновременно пересказывая обоим, что сегодня случилось, сунула в руки генерала распечатки, сделанные по материалам, выданным Шаром.
Опытным взглядом охватив содержание «меморандума [40] », Мятлев нахмурился.
— Принципиально ничего нового. Оппозиция не оппозиция, но большинство здесь упоминаемых так или иначе связаны с сырьевым бизнесом или корпорациями, по тем или иным причинам не заинтересованными в каких угодно переменах, хоть экономических, хоть политических. Система отлажена, каждый имеет свою долю, и малейшая попытка что-то изменить, да хоть вывозные пошлины на лишний процент повысить — уже повод! Кеннеди, кстати, застрелили за проект отмены налоговых льгот «на истощение недр» для «нефтяных королей». К сожалению, у нас слишком мало сотрудников выше полковника, абсолютно независимых от всякого рода лоббистов, групп давления, служащих только потому, что считают это своим долгом. Они необходимы, когда всё же требуются профессионализм и «честность», которая всеми остальными считается дефектом психики или разновидностью снобизма, но ходу им не дают и смотрят как за потенциальными врагами. Такая вот весёлая жизнь…
40
Меморандум — документ (обычно — дипломатический), излагающий фактическую, документальную или юридическую сторону какого-либо вопроса.
Он нервно скомкал листки в кулаке, потом опомнился, начал их расправлять. Затем прошёл в кабинет, остальные потянулись за ним.
— Сделать со всей этой компанией в нынешних условиях ничего невозможно, — продолжил генерал, садясь в кресло рядом со столом и телефоном. — Ваши люди правы, — обратился он непосредственно к Людмиле с Гертой, — вариант мог бы быть только один — аналог тридцать седьмого года, с полной чисткой аппарата, но на это во всех ветвях власти ни у кого нет ни сил, ни желания. Всех всё устраивает. Я почти уверен, что сегодня никакого антипрезидентского выступления не
— Это всё понятно, — ответил Журналист. — Не хуже тебя разбираюсь. Меня поражает оперативность и наглость, а ещё больше — какое-то непостижимое бесстрашие наших «оппонентов». Если они так хорошо осведомлены обо всех наших делах, так могли бы предположить, что ответный удар получат не от Президента… Должны ведь знать хоть что-то о контактах с той стороной.
— Это как раз понятно. В таком кураже просто не хочется верить в неприятное. Сталин же знал, что весь вермахт уже у наших границ, но принимал объяснение Гитлера, что они просто на отдых сюда отведены. А кое-кто, я уверен, рассчитывает после «победы» и этот ресурс себе в актив записать. Чего тут такого сложного…
Пока они говорили, Людмила указала Герте на дверь, и они вышли в соседнюю комнату.
— Будем вызывать Фёста с Секондом. От нас с тобой толку мало, от этих, — она пренебрежительно мотнула головой в сторону двери, — тем более. Говорильня, говорильня…
— Вызывай, — согласилась Герта. — Чёрт с ними, с запретами, — по прямому лучу и аллюр три креста. Нам с тобой поручили всего-то обеспечить безопасность гостей, и то такого натворили…
— Так обеспечили же, — возразила Вяземская. — И показали, что шутки шутить не намерены. Пусть твой генерал что угодно думает, а пока все, кого это касается, не выяснят, как именно я их сделала, следующих пакостей можно не опасаться. А для большой политики мы с тобой точно не созрели. И слава богу…
Понимая, что до возвращения Фёста сделать всё равно ничего невозможно, не кидаться же на выручку Президента вдвоём с одним на двоих пистолетом (да хоть бы и автоматы им девушки сейчас выдали), полная бессмыслица, друзья занялись успокоением нервов и дальнейшими теоретическими рассуждениями.
Рюмка хорошего коньяка вполне заменила «наркомовскую порцию», а в коробке на столе обнаружились и классные сигары. Очень быстро оба поверили, что выход из положения обязательно найдётся.
— Ты видишь, — говорил Мятлев, как бы дирижируя собственными умозаключениями дымящейся сигарой, — работать всерьёз у нас уже нельзя. Как нельзя плавать в рассохшейся бочке. «Протечки» везде капитальные, да и неудивительно, болтают все, кому не лень, что ни попадя на каждом углу. И про наши контакты с той Россией уже небось половина Москвы знает.
Насчёт половины Москвы он фигурально выразился, в том же смысле, как «на премьере такого-то» была «вся Москва». То есть человек сто достаточно известных людей.
— Ты куда газеты дел, что отсюда прихватил? — спросил генерал.
— Да по-разному. Что-то дома лежит, часть Генрих взял…
— И на работу носил?
— Может, и носил, но специально никому не показывал, это точно…
— А специально и не нужно. Мельком кто-то случайно просмотрел, и если голова на месте, тут же и задумался.
— Над чем? — удивился Анатолий. — Кто в такое поверит?
— Один не поверит и бросит, второй не поверит, но станет соображать, кому и для чего такая фальшивка потребовалась. А совсем третий отнесёт в экспертно-криминалистический отдел и через час узнает, что такая бумага ни в России, ни в Финляндии, скажем, не выпускается, типографская краска тоже не современной рецептуры, фотоиллюстрации изготовлены на несуществующем в природе оборудовании… Мало вы с Генрихом книжек читали, ин-тел-ли-генты?