Не бойся, тебе понравится
Шрифт:
Опрометчиво, Мия, ох как опрометчиво.
Перестаю пережёвывать мятный "Орбит" и прямо воочию вижу, как кусок жвачки внедряется в струящуюся гриву. Вижу победный оскал на своём лице, вижу короткоостриженную Мию, печально рассказывающую селёдкам о нелепом недоразумении...
Какая мелочная получилась бы месть... Да и месть за что? Вот за что? За то, что рука Ветрова лежит сейчас на её плече, а не на моём?
– Надеюсь, ты любишь солёный, - Гарик плюхается на вакантное место рядом. От него веет энтузиазмом, плещущим через край оптимизмом и чуть-чуть "Фаренгейтом". И мне правда нравится этот парень, но... глаза по-прежнему гипнотизируют накинутую на чужое плечо ладонь.
Часть 26
***О чём был фильм? Я не знаю. Наверное, из двух часов я смотрела на экран примерно пятнадцать минут, остальные час сорок пять заставляла себя не всматриваться до рези в глазах в пару на два ряда ниже, не наблюдать с поистине извращённым мазохизмом как время от времени соприкасаются их подсвеченные голубым экраном лица.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего они это делали...
Неприлично целоваться на людях так много! И вообще, они что, не нацеловались за весь этот год, или сколько они там встречаются!
Напрягаюсь, когда ощущаю на своём бедре руку Гарика. Я не сбрасываю её, пытаюсь прислушаться к своим ощущениям. Его ладонь тяжёлая и тёплая, я чувствую, как он словно невзначай невесомо поглаживает ткань моих джинсов большим пальцем.
Руки Гара очень красивые, но почему же меня не тянет смотреть на них так же офанатело, как на руку того, кто никогда до меня не дотронется?
Наверное, я сидела до такой степени окаменевшая, что попытки классического флирта в тёмном зале кинотеатра на поглаживании бедра и закончились. Гарик не лез ко мне целоваться, не пытался лапать или что-то такое. И вообще был крайне серьёзен, что само по себе странно.
– Как тебе фильм?
– спрашивает, крепко держа меня за руку, помогая преодолеть ступеньки.
– Ну... интересный, - вру, щурясь от непривычного после длительной темноты света.
Эмиль и Мия спускаются чуть ниже нас, я прекрасно вижу на его лице микроскопические блёстки, точно такие же, как на лице Мии. Вокруг губ их концентрация особенно впечатляет. Её рука по-хозяйски вставлена в задний карман его джинсов, и я даже улавливаю движение её пальцев.
Массировать пятую точку своего бойфренда в зале кинотеатра - это уже за гранью!
Почему бы им было не заняться любовью во время сеанса, раз так нравится экстрим? Взяли бы билет на последний ряд и...
И тут до меня доходит, что они наверняка не впервые в этом кинотеатре, а стало быть...
Меня нервируют собственные мысли и то, в каком ключе они протекают. Ну какое мне дело до любовных игрищ чужого для меня парня и ненавистной девчонки?
Они - пара, встречаются целый год, мы живём в свободной стране не скованной моральными щупальцами. Естественно, что у них есть секс и они не стесняются проявлять интерес друг к другу даже на людях. Всё это нормально! Наверное, я бы вела себя так же, будь я влюблена в потрясного парня, любовно сжимающего сейчас мою ладонь. Я бы тоже тискала его зад, а может, и не только...
Но я не влюблена, более того, глядя на губы Гарика меня не тянет испытать их "в деле", и это немало напрягает.
Уже у самого выхода Эмиль вдруг оборачивается. Не случайно, не мельком - он оборачивается целенаправленно. И смотрит прямо в глаза. Да так, что сердце заходится в грохоте хаотичных ударов. Потом он опускает взгляд на наши сцепленные с Гариком пальцы, затем снова переводит выше...
– Эй, чувак, глазей на свою подружку, а не на мою!
– Гарик шутливо пихает Эмиля в плечо, не прекращая широко улыбаться и сжимать мою руку ещё крепче.
Уголок губ Ветрова трогает столь редкая, как дождь в засушливой Сахаре ухмылка. Но не ироничная или весёлая - злая. Он злится. Психует. Это видно по тонким ноздрям, раздувающимся в такт рваному дыханию, по его вновь скользнувшему по тандему наших рук взгляду.
И с этого самого момента я вообще перестаю что-либо понимать.
Создалось впечатление, что он... ревнует. Ревнует меня к своему другу!
Кажется, разряженный воздух пагубно влияет на мой мозг, потому что я определённо схожу с ума.
Вырвавшись из душного пространства зала, Гар накидывает на моё плечо руку и кивает парочке напротив:
– Вы сейчас куда?
– Ко мне, - не раздумывая отвечает Мия и, прильнув щекой к плечу Ветрова, скользит рукой под его распахнутую куртку, оглаживая ладонью широкую спину.
Сколько секса было вложено в это её "ко мне". Сколько обожания. Её "ко мне" было произнесено так специально для меня, потому что смотрела в этот момент она тоже на меня. Смотрела раздражённо и как бы молчаливо добавляя: "да, я занимаюсь с этим парнем такой грязной любовью, которая тебе даже не снилась".
Её настрой ко мне как к сопернице тоже выбивает из колеи, потому что уж кто-кто, но точно не я героиня эротических снов Ветрова. Если он вообще способен на такое человеское качество, как видеть сны.
Бросаю быстрый взгляд на его лицо, он недавней "ревности" не осталось и следа: скулы заострены, губы сжаты в тонкую линию. И ни одной эмоции в мимике, ни единой! Тёмные глаза смотрят на меня, но словно сквозь. Будто узрели в недрах моего тела одному ему видимый портал и он всматривается не мигая в его эпицентр.
Из какого гранита высечен этот парень? Он вообще, живой?
Живой... Я помню тепло его кожи, когда обрабатывала его раны.
Я, а не ты, тупая резиновая кукла!
Замечаю на себе внимательный взгляд Гарика и испытываю неловкость, за то, что так откровенно глазею на его друга.
Прощание вышло быстрым - парни пожали друг другу руку и наши пары потопали каждая к своей машине. Опускаясь на переднее сиденье сияющей "Чероки" я вслушиваюсь в рык мотора чёрного "Скайлайна" и вспоминала это дебильное "ко мне".