Не бойся, тебе понравится
Шрифт:
Пытаясь удержать одной рукой чёртову лазанью, а другой закрыть холодильник, стараясь при этом ещё сохранять покер фейс, в конце концов поскальзываюсь на пролитой жиже и лишь каким-то чудом не падаю.
– Цела?
– Лазанья?
– Ты.
– Да, более чем, - давлю фальшивую улыбку, проклиная себя за криворукость.
Боже, как стыдно! Это всё моя дурацкая спешка, но кто бы знал, как сильно я волнуюсь... Он здесь! Ветров! В моей кухне. Вернее, не в моей - в своей, а хотя уже, наверное, в моей...
Или в маминой?
Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!
– Тебе помочь?
Мне кажется или он едва заметно улыбается?
– Не смею напрягать.
Эмиль всё-таки поднимается с дивана и, засучив рукава, подходит к раковине. Находит там губку для мытья посуды, потом обильно смачивает её холодной водой.
– Отойди, - "убрав" меня от холодильника, садится на корточки и начинает тщательно убирать следы моего бедствия.
– Кинь пока лазанью подогреть.
Снова киваю, хоть он и не видит, и засовываю тарелку в микроволновку, тычу невпопад какие-то цифры и под мерное гудение СВЧ наблюдаю, как аккуратно он вытирает пол, потом заляпанную брызгами нижнюю дверь холодильника.
Так странно, Ветров здесь, в каком-то метре от меня. В чёрном свитере, джинсах и носках. Он здесь, у меня дома! И больше никого. Мы вдвоём...
От нелепости промелькнувшей следом мысли, которую я даже не хочу озвучивать, к щекам прилил жар. Какое счастье, что люди не умеют читать чужие мысли.
Как жаль, что не умеют...
Прислонившись бедром к барной стойке наблюдаю, как он выбрасывает губку в мусорное ведро, затем моет руки и тщательно вытирает вафельным полотенцем. Потом достаёт из узкого шкафа, где хранится различная полезная в быту мелочь, новую упаковку чистящего средства.
С губ едва не слетает вопрос: откуда ты узнал, что вся эта ерунда прячется именно там? Но вовремя вспоминаю, что вообще-то это его дом, и он съехал отсюда всего какие-то несколько месяцев назад.
Он жил здесь, ходил по этой кухне в одних трусах, мылся в моей ванной, спал в моей кровати... А может, и не только спал. Скорее всего, не только, конечно. Миллион раз лицезрела, насколько они с Мией любвеобильны.
И вот опять! Почему в его присутствии вектор мыслей смещается в какую-то совершенно не ту сторону?!
Меня в последнюю очередь должна волновать интимная сторона его жизни, но вот почему-то... волнует. Волнует всё, что связано с ним. Даже больше, чем он того заслуживает.
Окинув критичным взглядом кухню, словно проверяя, что здесь изменилось за время его отсутствия, Ветров возвращается обратно на диван кухонного уголка и садится на прежнее место. И я понимаю, что этоегоместо! Наверное, он завтракал здесь каждый день. Забавно, но я сижу тоже всегда именно там...
– Так что там с ней?
– нарушает поток моих бессвязных мыслей и кивает куда-то за мою спину.
– С кем - с ней?
– С лазаньей.
Твою мать! Лазанья!!!
Раскрываю дверцу микроволновки и, обжигая пальцы, вынимаю уже закипевший ужин.
Судя по раскладу - вечер обещает быть томным. Я и мои кривые руки не подведём.
Но в итоге подведут меня совсем не руки... Этот вечер станет вечером открытий, щемящих душу откровений и ...
Хорошо, что будущее люди не могут предвидеть тоже.
Жаль, что не могут...
Часть 31
***Наблюдаю, с каким аппетитом Эмиль поглощает сначала лазанью, затем миску салата, потом мамины эклеры, запивая всё это чаем и не могу поверить, что человек в принципе может столько съесть. Да, он крепкий и, наверное, тратит много энергии на футбол, бокс... секс? Наверняка для этого надо много физических сил.
И вот опять!
– Вкусно?
– пережёвываю словно резиновый кусок лазаньи, уже жалея, что так плотно его накормила.
Пусть его кормит та, на которой теряет калории.
– Ну ничего так. Сама готовила?
– Нет. Мама.
– Ах, мама...
– бросив на стол скомканную салфетку, растягивает руки по спинке дивана и лениво осматривает кухню. Изучает, чуть прищурив глаза, словно подобревший лоснящийся кот. И эта его довольная рожа вкупе с дурацкими мыслями начинают раздражать.
Чушь какая-то, зачем я вообще его сюда притащила! У него есть девушка и если она узнает, где её благоверный отужинал, то наверняка будет рвать и метать. Мало мне проблем, что ли. Да и Гар... Он хоть и придурок, по бить его - это уж слишком!
Что этот Ветров вообще себе позволяет?
Всё, сейчас скажу ему, что у меня есть планы на вечер, пусть проваливает.
Только собираюсь обличить мысль в слова, как вдруг гость протягивает руку и берёт с центра стола оставленную Виктором початую бутылку коньяка. Она всегда там стоит на серебристом подносе, и так как я равнодушна к алкоголю, то совсем её не замечала.
Эмиль крутит бутылку в руках, равнодушно изучает этикетку, а потом цепляет с подноса пузатый стакан на низкой ножке.
Ошарашенно смотрю за его манипуляциями и не могу понять - он что, серьёзно собирается пить? А как планирует ехать домой, простите? Он же за рулём.
А вдруг он не планирует возвращаться сегодня домой... мелькает ошалелая мысль. Вдруг мои слова о том, что я родители уехали, он понял как-то превратно? Чёрт знает, что творится в его отбитой голове!
Но тут же обречённо осознаю, насколько нелепы мои фантазии. Я ему неинтересна ни в каком плане, кто угодно, но только не я, ясно дураку. Кажется, просто кто-то очень хочет выдать желаемое за действительное.