Не бойся, тебе понравится
Шрифт:
Может, кощунственно в такой момент думать о чём-то подобном, но как же мне хочется, чтобы он меня поцеловал... Хочу, чтобы мы стали ещё ближе... Но он меня не целует, хотя я вижу - чувствую - что хочет, поэтому набираюсь невиданной смелости, даже наглости и сама тянусь к его губам.
Пусть это неправильно и девушка должна робко ждать первых шагов от мужчины. Пусть! Пусть он чужой и я не имею на это никакого морального права... Но я умру, если прямо сейчас не почувствую какой он на вкус.
Ну же, целуй!
Его сомнения длятся ровно секунду и он всё-таки меня целует. Жадно... и так упоительно сладко.
Я чувствую, как тело наполняется невероятной лёгкостью, словно всю меня под завязку заполнила стая встревоженных бабочек. И если бы не палящая лава где-то внизу живота, приятной тяжестью удерживающая меня, грешную, на этой земле, я бы точно взмыла куда-то в небо. Туда, к звёздам, в далёкий космос. Хотя зачем мне куда-то лететь, мой космос здесь...
Чувствую, как под нашими спинами "едет" плохо запертая дверь чердака, ещё секунда - и мы рухнем внутрь, поэтому отчаянно цепляюсь за его свитер, боясь даже на секунду прервать поцелуй. Когда мы всё-таки находим шаткий баланс, запускаю пальцы в его жёсткие волосы, тяну, глажу, и при этом целуя... целуя его до умопомрачения. Лёгкие горят от недостатка кислорода, но я боюсь оторваться от его губ даже чтобы сделать короткий вздох.
В расплавленном желе именуемом мозгом мелькает мысль, что если он сейчас потащит меня в спальню - я не смогу ему отказать. Не хочу. И, наверное, даже жду, что он первым пересечёт эту грань.
Чокнутая, гореть мне в аду, но, Господи, как же сильно меня к нему тянет... Разве может настолько тянуть к другому человеку? Теперь я понимаю её, его девушку, почему она постоянно трогает его и целует - его невозможно не целовать.
Неожиданно Эмиль приподнимает меня за талию и усаживает на себя сверху, заставляя обхватить ногами его поясницу. Куртка давно упала... хотя разве нам есть до неё хоть какое-то дело... Ласки становятся раскованнее, пульс чаще.
Земля, небо, плохое, хорошее, да и нет - всё перемешалось в безумную какофонию искрящихся ощущений. Даже если он подведёт меня сейчас к краю крыши и толкнёт - я не раздумывая полечу вместе с ним... А если разденет - точно не оттолкну.
Но он меня не раздевает... Тяжело дыша, отрывается от моих губ и проводит ладонью по лицу.
– Прости, я не должен был этого делать. Не знаю, что на меня нашло.
– Всё в порядке, правда, - поддакиваю, мечтая только о том, чтобы на него снова "нашло".
– За это точно не стоит извиняться.
– В моём случае - стоит, - трёт переносицу, избегая смотреть в глаза.
– Пойдём в дом? И куртку надень, холодно.
Коротко киваю и слезаю с его колен. Ноги ватные, в голове полный бардак.
Кое-как спускаюсь за ним следом с чердака в коридор, плетусь прямо в пыльном лыжном Адидасе вниз по лестнице до входной двери.
Не смотря на меня, Эмиль накидывает пальто и подцепляет с низкого столика ключи от машины.
– Может, останешься здесь переночевать? Ты выпил, садиться за руль не самая лучшая идея.
– Ночами здесь пустые дороги. Не страшно, я в порядке, - спешно отворачивается и тянет на себя дверную ручку.
– Эмиль, - удерживаю его за предплечье и невероятно долго пытаюсь поймать виноватый взгляд. Чтобы глаза в глаза.
– Я серьёзно. Я постелю тебе в гостиной. Это же твой дом, ты имеешь полное право здесь остаться.
– Нет, Лея, это не мой дом. Он теперь твой. И остаться я здесь не могу. Пока, - произносит уже совсем тихо и растворяется в ночи.
Не ухожу, пока его машина визжа шинами не отъезжает от ворот, и только потом сползаю спиной по дверному полотну. Трогаю подушечками пальцев опухшие губы и улыбаюсь, словно сумасшедшая.
Я целовалась с Эмилем. Который вовсе не заносчивый придурок, каким я считала его раньше. Он совсем не такой! Он чуткий, он глубокий, он думающий. Теперь я понимаю, почему он стал таким, каким хочет казаться для посторонних. Его съедает чувство вины и он не знает, как из этого всего выбраться. Он как будто запретил себе быть счастливым.
Я не виню его, ничуть. И очень хочу помочь снова научить жить в гармонии с собой. Напомнить, каково это - улыбаться.
И тут же мою радость омрачает тёмная туча сомнения: а вдруг я сделала что-то не так? Может, его разочаровало то, что я позволила так просто себя поцеловать? Поэтому он и ушёл...
Ну что за глупости! Мы оба давно не дети. Тем более был такой момент...
А может, этот момент былтакимтолько для меня, а для него не произошло ничего необычного?
В каком-то раздрае поднимаюсь с пола и тащусь в свою комнату, очень долго отмокаю в ванне, не прекращая прокручивать в голове события вечера. И так хочется, чтобы поскорее наступило завтра. Хочется увидеть его, поговорить. Хочется понять, что та ниточка, которая связала нас сегодня не порвалась и этот поцелуй ничего не испортил.
Хотя разве могтакойпоцелуй что-то испортить? Это же было так искренне, по-настоящему.
Перед сном я долго стою у окна и смотрю на звёздное небо, и мне очень хочется думать, что Эмиль точно так же стоит сейчас у своего окна и видит те же самые звёзды. И вспоминает наш поцелуй, как это делаю я.
Часть 34
***Автобус как назло сегодня задержался и в универ я приезжаю непростительно поздно. Забежав в холл, первым делом словно коршун осматриваю присутствующих, отыскивая взглядом одного единственного человека. Остальных для меня словно не существует, они - белый шум. Макушки тёмные, светлые, рыжие, рубашки и толстовки, брюки и джинсы, светящиеся экраны телефонов, улыбки...
Эмиля среди них нет.
Становится немного грустно... Ведь его машина стоит у входа, значит, он здесь. И раз его нет в холле, выходит, он меня не хотел увидеть меня так же, как я его.
Впрочем, а чего я ещё ожидала? Что он будет стоять у входа с цветами и транспорантом, а хор первокурсников запевать фоном арию о вечной любви?
Инфантильно и глупо. Мои фантазии - это исключительно моя головная боль, и вообще, Эмиль встречается с Мией. А наш поцелуй... да не значил он ровным счётом ничего. Для него уж точно.