Не бойся, тебе понравится
Шрифт:
– Ты очень любишь свою маму, да?
– решаюсь влезть под кожу.
– Ты ничего не знаешь о нашей семье. Ничего! То, что ты видишь сейчас - лишь верхушка айсберга, - цедит он и отлипает от обдуваемой ветрами колонны.
Разговор окончен, я поняла это сразу. Разговор, который оставил после себя больше вопросов, чем ответов.
Но даже если бы Эмиль и решил вдруг распахнуть передо мной душу, нам не дала бы это сделать Мия...
– Эмиль? Где ты...
– осекается, осматривая меня с головы до ног раскосыми глазами.
Кожаные обтягивающие штаны, белоснежная куртка и идеальные гладкие волосы цвета воронова крыла.
Невозможно не запасть на такую девушку. Как бы я к ней не относилась - невозможно.
Такая как Мия может быть "девочкой Эмиля", такая как я - никогда. Хотя я вроде бы и не претендовала...
Чёртово подсознание порой выдаёт нелепые мысли.
– ...где ты ходишь, я везде тебя ищу, - продолжает, демонстративно отведя от меня взгляд. Подплыв к "своему мальчику" кладёт ладони на его гладковыбритые щёки и смачно целует.
Разумеется, я не смотрю на всё это - разворачиваюсь на пятках и покидаю влюблённых. Пусть нежатся.
Войдя в холл топчусь у входа, а затем, проходя мимо большого окна, бросаю взгляд на улицу. Мазохизм какой-то! Смотреть на то, как они лобызаются... Но они заняты совсем не этим: Мия эмоционально размахивает руками, обернувшись, тычет пальцем на главный вход, а затем на его сумку. Кажется, королева узнала о нашей короткой переписке и его маленькой просьбе.
Интересно, как много она знает? И знает что именно? Почему она так остро на меня реагирует? Ведь я ей ни разу не конкурентка! Ну куда мне.
Подсмотренная ссора моментально поднимает настроение. Плохо быть такой, Лея, плохо! Но кто говорил, что я хорошая?
Вернувшись домой сталкиваюсь в дверях с, не побоюсь этого слова - обезумевшим мухомором. Я никогда не видела его таким - по шее растеклись красные пятна психоза, глаза налиты кровью.
Схватив с вешалки куртку, Виктор выходит из дома, оглушительно грохнув дверью.
Я не знаю, что тут у них произошло, но первая мысль - а вдруг он побил маму!
Не раздеваясь и даже не снимая кроссовок, бросаю сумку на пол и бегу на кухню, затем заглядываю в пустую гостиную и, перепрыгивая через ступеньку, несусь наверх.
Без стука забегаю в спальню "взрослых" и вижу рыдающую маму. Она лежит на кровати, горько завывая в подушку. Она явно не заметила, как я вошла, а когда слышит мой голос, вздрагивает:
– Лея?
– моргает опухшими красными глазами.
– Я не слышала, как ты вошла.
– Мам, что случилось?
– сажусь на край кровати.
– Он что, ударил тебя?
– Нет, нет... всё... всё в порядке, правда, - тяжело поднимается и вытирает мокрые щёки тыльной стороной руки. Даже пытается выдавить слабую улыбку.
– Так, немного повздорили, бывает. Витя он... он немного вспыльчивый. Не бери в голову.
– Мы живём здесь без году неделю, а вы так часто ссоритесь. Я никогда не видела, чтобы ты плакала из-за папы.
– Говорю же - ничего страшного. Я сама сглупила. В нашем возрасте сложно притереться друг к другу так быстро, не без недопониманий...
– достаёт из ящика прикроватной тумбочки бумажную салфетку и громко высмаркивается. Затем переводит взгляд на меня: - Лея, детка, не могла бы ты подняться. Витя не любит, когда на нашей постели сидят в верхней одежде.
– Ты серьёзно? "Витя не любит?" Он доводит тебя до слёз, мама, уже в который раз! А тебя заботит, что он там любит?
– я не просто удивлена - ошарашена.
– Да, заботит. Я люблю его, хочется тебе это слышать или нет. Я теперь с ним. Точка, - в голосе ледяная уверенность.
Всё ещё не выходя из состояния шока поднимаюсь с постели и делаю то, чего хочет мама - выметаюсь из комнаты.
Часть 23
***Время в этой "тихой гавани" пролетает так же тихо. Нет, не так - вяло. Здесь скучно. Мне не хватает моих друзей, моего любимого кафе на Невском, любимого суши-бара. Здесь нет моих любимых магазинов. И хоть единственный в городке приличный торговый центр пытается пестреть разнообразием, шмотки здесь тоже унылые. Да и мне некуда их носить.
От безделья подумываю записаться в какой-нибудь кружок по интересам, но вот незадача - петь я не умею, танцевать тоже. Играть на инструментах тем более. А больше тут, собственно, податься и некуда. Одно развлечение - универ, но сегодня воскресенье, а значит, снова целый вечер таращиться в ноутбук, бесцельно обновляя страницы сотсетей и листая бесконечную ленту неинтересных новостей.
И я уверена, что проведу этот вечер именно так, но внезапный телефонный звонок вмешивается в мои "грандиозные" планы.
– Привет, скучаешь?
Голос Гарика на том конце виртуального провода лучится позитивом. Не человек - праздник.
– Нет, что ты. В вашем городе так весело, что слово "скука" за ненадобностью исчезло из лексикона, - пялюсь в потолок, развалившись на кровати.
На мне пижамные штаны и домашняя футболка, волосы заплетены в растрёпанную косу. Зачем наводить марафет, я всё равно никого не жду. Даже Ада отказалась приехать и составить мне компанию, сославшись на занятость. Она вообще в последнее время какая-то странная. Впрочем, много ли я её знаю, чтобы судить о внезапных переменах её настроения.
– Выгляни в окно, - предлагает Гар, и я, прекратив подбрасывать в воздух мяч-антистресс, зависаю.
– В смысле?
– Ну выгляни.
Широко распахиваю глаза и пружиной принимаю вертикальное положение.Не понимая, зачем я это делаю, но иду-таки к занавешанному тонким тюлем окну. Так как темнеть стало рано, а светлеть утром довольно поздно, необходимость пользоваться жалюзи отпала.
Оперевшись ладонями о подоконник всматриваюсь в уже почти чёрные сумерки и вижу сначала её - красную Чероки, а затем высоченную фигуру у распахнутой двери.