Не бойся, тебе понравится
Шрифт:
– Уходи, - едва слышно, но так неумолимо твёрдо.
Стеклянные глаза смотрят сквозь меня, грудная клетка ходит чуть чаще, чем должна бы.
– Ты не обязан со мной делиться, но если что, я готова выслушать...
– предпринимаю ещё одну попытку, но и она терпит позорное фиаско - он просто размазывает меня взглядом.
– Не твоё дело. Уходи, я сказал.
Буквально столбенею, не в силах сделать даже шаг. В уголках глаз собирается жгучая влага, подбородок мелко трясётся.
На секунду кажется, что при виде такой моей реакции его
Накидываю на голову капюшон и пулей несусь прочь, только не на территорию универа, а в обратную сторону, к автобусной остановке. Подальше от него!
Умом понимаю, что домой мне нельзя никак - сегодня важная лекция, но обратно я тоже не хочу! Видеть эту его рожу...
За что он так со мной? Что я ему сделала?!
Я несла ему этот долбаный кулон надеясь услышать хотя бы несчастные слова благодарности! Я не ждала реверансов и прочего, но элементарное "спасибо"! Просто: "Спасибо, Лея, я давно не мог его найти". Или: "спасибо, Лея, но это не моё". Или на худой конец: "Спасибо, Лея, можешь его выбросить нахрен". Да как угодно, но чтобы вот так послать...
Достав из кармана платок вытираю мокрые глаза и после шумно высмаркиваюсь. Шаг становится медленнее, дыхание ровнее, в груди горит уже не так сильно.
Да и пошёл он! Высокомерный придурок! Ненавижу его!
И это не пустые слова, я действительно ненавижу его сейчас! Больше никогда, даже ни единого слова... На этот раз уже точно. Громко всхлипываю, смахивая рукавом слёзы. Они всё льются и льются, словно дамбу прорвало.
Так, нужно собраться, это никуда не годится.
Торможу прямо в луже, усилием воли пытаясь привести себя в чувства.
Всё нормально. Он не видел моих слёз, поэтому всё не так уж и дерьмово. А если даже и видел... пусть идёт к чёрту. И он, и его стерва Мия, и его грёбаный папаша, и эта цепочка. И вообще весь этот город пусть катится.
Он не задел меня, всему виной дурацкие нервы и только.
Вытираю большими пальцами подтёки туши под глазами и, гордо задрав подбородок, разворачиваюсь, чтобы пойти обратно... но снова замираю, когда вижу Эмиля. Он стоит напротив ворот и смотрит на меня. Я не вижу выражение его лица, но представляю, какое оно - он ликует. Ему доставляет унижать меня. Он ненавидит меня не меньше, чем мою мать.
К чертям лекции.
Снова разворачиваюсь на пятках и торопливо иду к автобусной остановке.
Часть 21
***- Мне кажется, ты похудела.
– Глупости, я ем за троих.
– И всё-таки у тебя скулы заострились.
– Папа-а! Не начина-ай!
– тяну, выражая шутливое недовольство.
Отец сидит по ту сторону монитора ноутбука и больше всего на свете я хотела бы сейчас его обнять. Мне кажется он таким уставшим, потерянным, уязвимым... Мой любимый самый лучший на свете папа. Как же мне не хватает наших вечерних бесед за чашкой чая на кухне, его действительно живого интереса к моей жизни. Он никогда не поучает меня, не "лечит". Он даёт мудрые довольно "молодёжные" советы, не загружая нафталиновым "а вот в наше время".
– Как учёба?
– прерывает мои раздумья.
– Нормально. Не сложнее, чем было у нас.
Отец довольно кивает, плохо вуалируя в глазах грусть. Я ощущаю её - перемену его настроения. Вижу, как начал бегать его взгляд, как он заёрзал на своём потёртом кожаном кресле.
Сняв круглые очки и подышав на стёкла, тщательно протирает окуляры подолом домашней клетчатой рубашки, и от этого до боли знакомого жеста в уголках глаз скапливается влага.
Кажется, я сегодня только и делаю, что реву.
– А...
– мнётся, надевая обратно очки, - ...а как мама?
Господи, она бросила его, променяла на другого, а его волнует как она?!
– Нормально, - отрезаю, не желая вдаваться в подробности. И чтобы перевести тему преувеличенно бодро: - Лучше расскажи о себе! Ты говорил, что начал писать новую книгу. О чём она?
– Это роман, о мужчине и женщине. Всё как обычно. Ты же всё равно не любишь такое, - лицо озаряет грустная улыбка.
– Твои романы - люблю! Они уникальные.
– Это потому, что я твой отец.
– Нет, это потому, что ты невероятно талантлив.
И я не лгу, книги папы действительно наполненны глубоким смыслом. Каждая строчка - песня. К сожалению, его талант мне не передался - двух слов на бумаге связать не могу.
Я вижу, как ему приятно слышать похвалу, любому человеку приятно, а уж творцу - бальзам на израненную сомнениями душу. И я хочу продолжить эту тему, разузнать подробнее, о чём его будущий шедевр, не без огорчения подозревая, что косвенно о них с мамой, но неожиданно в мои мысли внезапным залпом внедряется совсем другое...
Раздаётся щелчок и в углу экрана появляется иконка всплывшего сообщения. И имя написавшего... Сердце припустило с тройной скоростью.
"Эмиль Ветров прислал вам личное сообщение"
Мне?!
В изумлении кошусь на сообщение, не рискуя его раскрыть. Да и по ту сторону экрана отец, неприлично вот так отмахиваться от него словно от назойливой мухи.
Я честно всеми силами пытаюсь оставаться вменяемой, пытаюсь сконцентрироваться на том, что он говорит, но все мои мысли, вся я в этой серой всплывшей в углу экрана иконке.
– Лея? Ты где, дочь?
– А?..
– отрываю взгляд от прямоугольника и пытаюсь придать взгляду осмысленнее выражение. Да какой там! Мне написал Ветров и к своему огромному сожалению, я реагирую на всё это живее и острее, чем должна бы.
Это всего лишь буквы в виртуальной реальности. Соберись!
– Так о чём ты говоришь твоя книга?
– переспрашиваю, честно пытаясь "встать в строй". Но отца не проведёшь: он откидывается на спинку скрипучего кожаного кресла и щурится:
– Кто тебе написал?