Не бойся, тебе понравится!
Шрифт:
Новое движение — медленное, до упора, и из груди вырывается жалкий всхлип, потому что предвкушения и ощущений уже столько, что, кажется, нет никаких шансов вынести всё это разом. Собственная неподвижность, впившиеся в покрывало ногти, тяжёлые ладони на бёдрах, горячая и твёрдая плоть, скользящая внутри, взгляд…
Взгляд, кажется, был острее всего. Доставал до самой глубины души, видел насквозь, подчинял, заставлял чувствовать себя податливой, послушной — и самой вожделенной. Всё тело — оголённый нерв, желания — открытая книга, и это… Мать-Природа, помоги, это было потрясающе!
Коготь,
Эхо не любил лезть в чужие дела, в которых к тому же понимал серединка на половинку, но сейчас держаться в стороне не мог из-за брата. Однако и помочь ничем не мог, разве что быстро и с гарантией прибить ушастым уши к полу. Без единого гвоздя. Оставалось держать руку на пульсе и ждать новостей. Это отвлекало от более важных дел и тем раздражало.
Заметная разница в возрасте не позволила им с братом сдружиться в детстве, а потом смерть отца вынудила… нет, конечно, не заменить его, но в какой-то степени взять младшего под опеку. Шарифе было проще, она всегда хвостиком ходила за матерью и во всём стала её продолжением, а Шахаб, при несомненной любви Шаисты ко всем детям, оставался слегка неприкаянным. Потом братьев раскидала война, и видеться доводилось редко: когда дар младшего созрел и развернулся в достаточной степени, чтобы пустить в дело, старший уже выбился в высшее командование, и хотя как мог приглядывал за Шахабом, но едва ли больше, чем за остальными бойцами. Да и что за ним приглядывать, в самом деле, взрослый мужик!
По-хорошему, и в нынешнюю ситуацию лезть не стоило. Удовлетвориться ответом Мутабара, что жизни и здоровью младшего ничего не угрожает, и ладно. Но не получалось.
Домой он вернулся поздно, тихо прошёл в кабинет — если так можно было назвать почти пустую комнату, в которой имелся только стол с телекристаллом, стул да пара сиротливо приткнутых к стенам шкафов. Дом они с женой, оба занятые служебными делами, обустраивали без спешки, с чувством. За пару месяцев здесь стараниями Яраи обжились кухня-столовая, сад на крыше и спальня. Рабочих каждый раз приглашали под конкретную комнату: так выходило гораздо дороже, но спокойнее.
Спать не хотелось, мешало дурное настроение. Отличный рецепт от него Шад знал, но будить жену было жаль, так что он взялся за изучение отчётов, которые прихватил сюда, чтобы просмотреть после ужина, но отвлёкся на донесение охраны, приставленной к брату.
— Ты что, так и сидишь с самого ужина? — удивлённый голос Яраи вырвал его из казённых формулировок и цифр, всегда навевавших угрюмую тоску, но сейчас неожиданно попавших в настроение.
— А ты почему не спишь? — нахмурился он, с удивлением обнаружив орчанку в вечернем наряде привалившейся плечом к дверному косяку.
— Наверное, потому,
Шад молча отодвинулся вместе со стулом, протянул руку. Другого намёка не понадобилось, жена устроилась у него на коленях. Уютное тепло, привычный лёгкий запах духов, само её присутствие… Стало легче и спокойнее уже от одного только этого.
— Что-то случилось? — проницательно спросила Ярая.
— Эльфийку пытались выкрасть. Она отказалась, — пробурчал Шад. Говорить не хотелось, но одновременно — хотелось высказаться, и он выбрал второе.
— То есть как?
Ситуацию удалось объяснить в несколько фраз даже без показаний Халлелы, по результатам осмотра пострадавших спецназовцев. Ярая в ответ от души расхохоталась.
— Мне с каждым днём всё больше нравится эта ушастая! — призналась, отсмеявшись.
— Рад, что повеселил, — проронил он угрюмо.
— Думаешь, всё-таки выкрадут? — предположила она.
— Лучше бы да, — еще мрачнее признался Шад.
— Да что с тобой такое?! — растерялась Ярая и немного отстранилась, чтобы приглядеться к шайтару.
— Ты была права на их счёт. И я не знаю, что делать.
— Порадоваться за брата, что он не скучает? — усмехнулась орчанка, совсем не проникшись эпическими страданиями мужа. — Не сердись, но я правда не понимаю, в чём трагедия. У них явно всё взаимно. Ну нравятся парню опытные женщины, в чём проблема?
— Опытные? — нахмурился Шад.
— Халлела же раза в три его старше, разве нет? Сколько ей, сотня с чем-то? Очень удачно, что она отрезанная от корней, как раз могут прожить до старости душа в душу и умереть в один день… ну так, если судить по средней продолжительности жизни, — прикинула она.
— Ты издеваешься? — сообразил шайтар.
— Немного, — легко призналась Ярая. — Драмы я не понимаю всерьёз. Ну да, отношения у них слегка нездоровые, но… Слушай, они достаточно взрослые, чтобы разобраться самостоятельно и отвечать за свои поступки, и оба не производят впечатления инфантильных маминых бунтарей. Попытки причинить кому-то добро обычно плохо кончаются, согласись. Ты бы порадовался, если бы Шаиста начала спасать тебя от тлетворного орочьего влияния? — уточнила она со смешком, поцеловала мужа в висок, в белёсый шрам на щеке.
— Орки — союзники и сородичи. А она эльфийка! — продолжил упираться он.
— И что? Судя по тому, что я успела узнать, у неё очень длинный и разнообразный счёт к сородичам, которых имеет полное право ненавидеть. Не меньше, чем у тебя. Кроме того, она полезное приобретение для Кулаб-тана. У вас беда с научными кадрами, а тут на халяву отхватили вон какой завидный экземпляр! Она же вполне настроена остаться тут навсегда, а вы нос воротите.
— Ты права. — Шад глубоко вздохнул, откинулся головой на высокую спинку стула, прикрыл глаза. — Во всём права. Он взрослый мужик, она хоть и ненормальная, но вполне адекватна. Я просто не могу отделаться от чувства вины и мысли, что я за него отвечаю.