Не бойся, я рядом

Мужчина шел неторопливым, но уверенным шагом, явно осознавая, куда и зачем идет.

Одет он был по-летнему, однако не как молодежь – легкомысленные майки да шорты, а довольно солидно: в костюме, соответствующей рубашке. Разве что – по случаю лета – без галстука.

Ну так и вид у него был не молодежный – к сорока товарищ либо подобрался, либо даже слегка перешагнул. Причем возраст свой не скрывал: никакой борьбы с уже оформившимися залысинами. Да и живот при надлежащем тщании и радении мог бы быть слегка

Хотя, конечно, лысым или расплывшимся данного товарища назвать было бы неправильно. Точнее – преждевременно: еще лет десять в том же направлении – вот тогда да. Но это лет через десять, не раньше.

В правой руке мужчина нес сумку из плотной темной материи. Не слишком большую, слегка вытянутую в длину. Очевидно, что-то в ней было весомое, потому что во время ходьбы он едва заметно наклонялся в сторону груза.

Мужчина шел через почти безлюдную липовую аллею. Деревья за десятки, а то и сотни лет здесь так разрослись, что июньское солнце – был самый долгий день в году – с трудом прорывалось сквозь кроны, и то лишь раздробленное на тысячи мелких солнечных зайчиков. Зайчики весело скакали по изредка проходившим внизу людям, но жар от такого солнечного обстрела был несравним с ощущениями, которые испытываешь на открытом месте.

Народу на аллее и в самом деле было немного: врачи работают, для посетителей – неприемный час, а больные – те, кто по физическому состоянию мог бы прогуляться по тенистым больничным дорожкам, – пока еще на процедурах и обследованиях. Вот пройдет обед, потом сон, тогда и появится на здешних «терренкурах» страждущая свежего воздуха публика.

А пока что мужчина шел почти в полном одиночестве, даже дорогу не у кого спросить.

Хотя уже есть у кого: бабка в застиранном несвежем халате собралась пересечь аллею, подойдя по узкой боковой тропке. Она переваливалась на больных ногах, как утка, да еще катила перед собой тележку с горкой постельного белья.

– Не подскажете, как мне морг найти? – спросил мужчина бабку, скорее всего – санитарку одного из больничных корпусов.

– Патологоанатомическое отделение, – важно поправила медработница, но дорогу указала: отдельно стоявший небольшой корпус уже проглядывал сквозь деревья.

Через минуту мужчина был около его главного входа.

Корпус был невелик, здесь же никого не лечили; оба его серо-белых этажа были сложены из панелей. Перед главным входом располагалась небольшая заасфальтированная площадь. Утром на ней скапливалось по три-четыре – а иногда и больше – похоронных автобуса, привезших заплаканных родственников забирать тела близких. Сейчас ни одного катафалка не было: все они уже разъехались по своим печальным делам – по подмосковным кладбищам.

Эти соображения машинально возникли в мозгу мужчины, но как-то мимоходом, никоим образом не задев. У него было собственное дело, поэтому не наблюдалось никакого желания думать о делах чужих.

Он уже поднимался по широким бетонным ступеням, однако те вели к двум дверям сразу.

Мужчина на мгновение задумался.

Одни двери, справа, были явно более широкими, в две створки. Значит, через них выкатывались носилки или выносились гробы после гражданской панихиды.

Получалось, что ему – в другие, которые левей.

Он зашел в здание; звонить в расположенный рядом звонок не пришлось, дверь была открыта.

Поднялся на второй этаж; на первом никаких входов-выходов не было, видимо, он весь был доступен только с нижнего этажа.

Со следующей площадки, наоборот, можно было войти сразу в четыре двери.

Мужчина на секунду задумался, но и здесь загадка решилась сама собой: три из них были заперты. «Как будто рука какая-то ведет», – невесело подумал мужчина.

А вот и первый сотрудник появился.

Женщина.

Не первой, как говорится, молодости. Хотя, может быть, чуть моложе нежданного посетителя. Белый строгий халат. Колпака нет, поэтому видны русые волосы, уложенные в аккуратную прическу. И такое же аккуратное, чистое, уместно строгое лицо.

– Вы кого-то ищете, мужчина? – спросила она.

– Простите, а где здесь… – Тут посетитель замялся, затруднившись с подбором нужного слова.

– Что именно? – Медичка явно куда-то спешила, и ее раздражал незваный и ненужный гость.

– Ну… операционный зал, наверное, – наконец подобрал он подходящий термин. – Где вы тела режете.

Лучше бы он остановился на первом определении, без уточнений.

Миловидное лицо женщины стало еще суше.

– Мы тела не режем, – жестко сказала она. – Мы проводим исследования.

– Ну, хорошо, пусть исследования, – примиряюще поправился гость. – Так где этот зал?

– Вам туда нельзя, – заканчивая разговор, сказала врачиха. – Поэтому не важно, где это помещение. Еще есть вопросы?

– Мне можно, – не согласился мужчина. Он поставил сумку на пол, расстегнул молнию и достал оттуда не слишком большую металлическую штуковину.

Женщина ахнула и замерла.

Не надо было быть военным специалистом, чтобы понять смертоносность изъятого из сумки устройства: вороненая сталь недлинного ствола, выступающая рукоятка затвора, небольшой, тоже из металла, приклад.

Мужчина с характерным клацающим звуком вставил в гнездо стальной магазин с патронами.

– Мне нужно, – негромко повторил он. – Проводите меня, пожалуйста.

Женщина не двинулась с места, не спуская глаз с дульного среза. Испуг явно сковал ее мышцы.

– Не волнуйтесь, – только теперь сообразил мужчина. – Это не для вас. Вам ничего не грозит. Просто проводите меня в зал.

– А для кого? – Похоже, женщина начала выходить из ступора.

– Не важно, – ответил посетитель. И повторил: – Вам ничего не грозит. Пойдемте.

Женщина медленно отодвинулась от окрашенной в казенную зеленую краску стены, повернулась и пошла по коридору.