Не бойся, я рядом
Шрифт:
А Парамонов в очередной раз пребывал в шоке от откровений доктора. У него появилось ощущение, что он – открытая книга, которую улыбчивый доктор с удовольствием читает. Кстати, ощущение, что он – книга, это что? Какого рода расстройство?
– А теперь займемся делом, – уже деловито как-то сказал Лазман. – Я бы еще вас послушал, свободный рассказ о том, как вы живете и что вы чувствуете. Желательно с детства. Потом с опросниками поработаем и с тестами.
Думаю, и небольшой психотерапевтический сеанс не помешает, благо нас с вами отсюда
– Я не против, – сказал Парамонов.
Он действительно был не против.
Он просто очень устал от своих ощущений. Очень.
Он даже стихотворение вчера написал на эту тему.
Устал бояться и бороться. И особенно утомляла его – он сейчас это точно понимает – борьба в одиночку.
А тут сразу двое предложили помощь. И Ольга, о которой сейчас так тепло подумалось.
И этот разговорчивый, улыбчивый, но при этом явно умный и умелый врач.
Может, и в самом деле помощь придет?
Стихотворение, написанное Олегом Парамоновым за день до посещения доктора Лазмана
20
Ольгу Будину действительно напрягало осознание материального «величия» ее ненаглядного.
Нет, не то чтобы она никогда не мечтала о встрече с принцем.
Чтобы красивый, молодой, умный, добрый – и полцарства в придачу.
Мечтала.
Но давно это было.
Сейчас ей больше всего хотелось простой, спокойной и размеренной жизни с человеком, которого она многие годы – и тоже спокойно, без надрыва – любила. А потому его апартаменты, дачи и раритетные «Волги» могли быть только помехой – если не он сам, то найдутся другие умники, которые усмотрят в Ольгиных планах покушение на его финансовое благополучие.
Ее и во время утреннего душа не покидали эти мысли.
Ольга вышла из ванной комнаты, – точнее, совмещенного санузла: наверное, метра четыре квадратных? – и голая, босиком, оставляя на полу влажные следы, отправилась в свою спальню. Она же – кабинет, библиотека, гардеробная и курительный салон.
Хотя с последним закончено.
Торжественно.
Последняя пачка – с любимыми легкими ментоловыми сигаретками – без объяснения причин отдана маме, которая курит уже сорок лет и бросать не собирается.
Ольга – тоже курильщик со стажем, но несмотря на усмешки подруг, да и мамины тоже, ее решение бесповоротно.
Во-первых, потому что после таких долгожданных встреч с Олежкой в ее животе вполне мог зародиться кто-то, уже сегодня совершенно для нее бесценный.
Во-вторых, Олежка не курит. И не дай бог, если ее вредная привычка доставит ему неприятные ощущения. Она уж из-за этого и целоваться с Парамоновым в Монино комплексовала.
Так что черт с ним, с этим подарком Колумба. И – да здравствует безникотиновая жизнь!
В спальне на стене висело большое зеркало, которое при всем желании не встало бы в их маломерной ванной комнате – к нему и устремилась сейчас Ольга.
Она подошла к зеркалу – предварительно широко раздернув шторы, чтобы впустить внутрь солнце – и внимательно на себя посмотрела.
Сначала – на лицо, начинать нужно с наименее радостного, оставляя приятное на десерт.
Нет, в лице никаких ужасных изъянов, к счастью, не наблюдалось.
Просто обычное – даже миловидное – лицо женщины, которой порядком за тридцать. И у которой нет лишней тысячи долларов в месяц – или сколько там надо? – на регулярное посещение умелых и снабженных отличными препаратами косметологов.
Это не значит, что Ольга ничего не предпринимает для сбережения былой свежести. Однако народные средства не в полной мере заменяют патентованные методики.
Вот почему она ограничилась поверхностным осмотром лица.
Нормально.
Сойдет пока.
Нестрашное – точно. А глаза – так и вовсе красивые. Бледноватые же губы подправим помадой. Ну, а ресницы, само собой, перед выходом станут иссиня-черными и длинными – уж на это у нее средств хватит.
Дальнейший осмотр – передвигая взор сверху вниз – вполне барышню удовлетворил.
Грудь не пятого, конечно, размера, но абсолютно достаточная. Животик плоский, причем без каких-либо фитнес-ухищрений и диет.
Наследственность.
Мама старше нее на двадцать один год, а фигура почти та же.
Ноги длинные и правильной формы, даже, пожалуй, красивее всего остального.
А между животиком и ногами – то, что наконец привлекло-таки ее не слишком пылкого возлюбленного. И – Ольга сильно надеется на это – откуда скоро появится ее бесценный ребеночек.
Ну не так скоро, конечно. Срок-то – если все получилось – днями исчисляется.
Но она уже столько его ждала, что оставшиеся месяцы – это мелочи.
– Любуешься? – Мама тоже встала рано, хоть и спешить ей пока некуда: кризис сожрал ее контору, а в другие сейчас и молодых не берут.
– Пытаюсь, – согласилась дочка.
– Ты у меня – красотка. – Мама с удовольствием смотрела на дочкино отражение. – Жалко, что я уже не такая.
– Ты еще очень даже, – утешила Ольга. – Как там Иван Павлович поживает?