Не бойся, я с тобой
Шрифт:
– Я не знаю мам, с вещами или нет... правда, не знаю. Ушел насовсем. Он... другую любит. Они ждут ребенка, с той, другой...
– Та-аак. Анют, мы с отцом будем у тебя минут через сорок. По пути заедем за замком, отец поменяет.
– Ма, а разве вы не на даче?
– Нет, мы в Москве, как чувствовала, перенесла поездку на будни. Дочка, мы скоро....
Как скоро они приехали, я не могу сказать. Мир снова замер, едва разговор с мамой закончила.
Обрушилась оглушительная тишина, и в этой тишине остался единственный звук редких капель, медленно капающих из крана на
Дверной звонок вывел из ступора, побрела открывать.
Первым в квартиру вошел папа с чемоданчиком для инструментов в руках. Посмотрел на меня внимательно и серьезным тоном сказал:
– Я этому любвеобильному организую голос фальцетом. Традиционным методом. Без наркоза.
Я не сразу поняла, о чем это он. А когда с опозданием дошло, даже улыбку получилось выдавить.
– Коль, ну просила же не упоминать этого... По имени не хочется называть, - проговорила, вошедшая за отцом мама, тоже окинула меня взглядом и, кивнув головой, добавила, - Анют, собирай-ка необходимое, ноутбук свой возьми, еще чего там может понадобиться, отец поменяет замки, и поедем-ка к нам.
– Мам, ну чего я стеснять вас буду, - бормочу неуверенно.
– Дочь, не выдумывай, твоя комната всегда в твоем распоряжении.
– раньше мамы отозвался отец, открыл чемоданчик, стал вынимать инструменты.
– Вот-вот, придумала тоже, стеснит она нас. Поедем, Анют, - мама шагнула ко мне, ласково погладила по плечу.
И я согласилась. Ведь и правда лучше уехать хотя бы на время из этой квартиры, где на меня тишина оглушительная обрушивается. Где услышала страшные слова: "Я от тебя ухожу, слышишь, не люблю я тебя...."
Все, хватит. Вырвать с корнем, забыть и не вспоминать. Запретить себе о нем думать. Сталкиваться придется, никуда не денешься, рано или поздно предстоит вернуться в офис с удаленки... Ну что значит, никуда не денешься, можно заняться поиском нового места, финансовые аналитики, в совершенстве владеющие английским, на рынке востребованы. Мне плевать, пусть думает, что ушла из компании потому, что он попросил. Пусть вообще что хочет думает, а я увольнением смогу избежать лишних потрясений....
Господи, я рассуждала мысленно, как бы избежать потрясений в туманном будущем, и предположить не могла, что новое потрясение ожидает меня всего через каких-то пару часов...
Глава 2
Уезжала я с относительно небольшой спортивной сумкой и рюкзаком для ноутбука.
Наверное, нужно было взять больше вещей, но голова не соображала: что конкретно мне понадобится, поэтому побросала в сумку первое под руку попавшееся, по минимуму.
Мои понимающие, самые лучшие в мире родители, тактично не лезли с советами, по-прежнему не задавали вопросов, не отпускали комментариев.
– Вроде бы все, - проговорила вслух, застегнула замок-молнию на сумке, принялась засовывать ноут в рюкзак.
– Все так все, если что-то еще понадобится, отправлю вас с матерью по магазинам. На этот, как его... шопинг.
– отозвался отец, подхватил мои
– Давай, мы скоро, - откликнулась мама, и мне ободряюще улыбнулась, - над предложением о шопинге подумаем, и возможно даже воспользуемся. Смена имиджа иногда исключительно благотворно действует. Анют, не подумай, я не настаиваю, если только сама захочешь, имидж поменять.
Я ничего не ответила, лишь выдавила из себя подобие улыбки...
По выходным дням пробок на улицах мегаполиса практически не наблюдается, ощутимая часть автомобилистов еще с вечера пятницы покидает пределы столицы. Так что до дома родителей без затруднений добрались, вроде вот только загрузились в папин форд и уже въезжаем в знакомый с детства двор.
Здесь тоже буйно цветут густо разросшиеся кусты сирени. Каштаны, еще в моем детстве посаженные по периметру хоккейной коробки, выпустили розоватые свечи, береза на углу дома стыдливо прикрывает тонкими ветвями свой белый ствол. Я успела немного отвыкнуть от родного двора и от этого пятиэтажного дома из серого кирпича, от каштанов и зарослей сирени. Но это не страшно, страшно оставаться один на один с оглушающей тишиной....
В моей комнате ничего не изменилось: тот же стол, тот же шкаф, диван, два кресла. Мягкий медвежонок, подарок подружки, Ленки Гороховой, в углу дивана.
Ленка живет неподалеку, нужно будет ей набрать ближе к вечеру, у нее сейчас, как она говорит, затишье на личном фронте, значит, можно пересечься, где-нибудь посидеть. Нет, скорее всего, не смогу. Не осилю. Наверняка же вопросы начнет задавать, почему я здесь, у родителей. Она безусловно в любом случае узнает, некоторое время назад Лена устроилась к нам в компанию делопроизводителем, так что не скроешь, да я и не собираюсь скрывать, просто сегодня не готова обсуждать свою личную жизнь, даже с близкой подругой.
Разложила по полкам шкафа немногочисленные вещи, отправилась в ванную, долго стояла под душем, подставляя под струи лицо. Нет, не плакала, видимо лимит слез исчерпался. А вот боль, боль осталась, только стала чуть приглушённее. Или я притерпелась к ней....
– Мам, давай я с обедом помогу, скажи, что сделать?
– предлагаю, выйдя из ванной.
– Анют, я тут подумала, не налепить ли нам с тобой пельменей? Ну и что, пусть не сезонное блюдо, зато вкусное.
– Я от несезонных домашних пельмешек не откажусь! Даже готов свою лепту внести в процесс приготовления: лук почистить и мясо на фарш прокрутить!
– крикнул отец из большой комнаты.
– Пельмени, так пельмени, почему бы не налепить.
– очередной раз пытаюсь натянуть улыбку.
И снова криво получается, чувствую.
Возня с пельменями заняла около двух часов, мы заканчивали уже, когда мамин телефон залился трелью.
– Анют, ты ближе, глянь, кто там звонит.
– Мама Ленки Гороховой, насколько я понимаю. Татьяна Г на определителе.
– Дочь, нажми на громкую, у тебя руки почище.
Включила громкую связь, как мама просила.
– Рит. Не держи зла, я знать не знала, что Ленка моя с твоим зятем снюхалась, - раздалось из трубки…