Шрифт:
Всё однажды кончается, но…
Про эффект чёрно-белого кино в супружеской жизни.
Чёрт бы побрал мою врождённую способность двигаться бесшумно.
Лучше бы я этого кино никогда не видел и не слышал. Хотя…
Что поделать, всё уже произошло: изменить видеоряд, остановить движение киноплёнки, закрыть глаза, отвернуться, уйти – не-воз-мож-но-о-о-о!!!
Чувственное изображение
Объёмная голограмма впечаталась в сознание, словно отлитая в бронзе или высеченная в каменном монолите.
Это был миг… ослепительная вспышка между прошлым и будущим в звенящей темноте моей уютной комнаты… нашей с женой спальне, где мы прожили бесконечно долгие, благословенные и счастливые семь лет.
Честно говоря, я до сих пор не могу убедить себя, что это случилось на самом деле.
Дикая, нелепая случайность. Так хочется думать.
Все векторы судьбы странным образом сошлись в единственной точке, проекцию которой я только что с содроганием и леденящей тоской, сковывающей тело и разум, наблюдал на слабо мерцающем экране.
В электрической системе нашего офиса произошла какая-то странная авария, причину которой никак не могли обнаружить. Потом загорелся цокольный этаж. Понаехали пожарные, здание оцепили. Нас эвакуировали.
Начальство приняло решение отпустить всех по домам, поскольку на улице было темно, холодно и ветрено, а толпа на улице ограничивала аварийной команде свободу действий, а до завершения рабочего дня оставалось чуть больше двух часов.
Не скрою, я обрадовался. У жены как раз был плановый выходной. Мы так давно нигде не были вместе.
По дороге я совершенно случайно купил билеты на концерт Петра Налича, который анонсировали в ночном клубе по соседству с нашим домом.
Две девчушки уступили мне счастливый случай угодить жене: она так любит Петра и его замечательный музыкальный коллектив.
Сердце моё стучало в предвкушении триумфа до которого оставалось восемь пролётов лестницы (лифт почему-то не работал), входная дверь и малюсенький коридорчик.
Я тихо-тихо, как сапёр или разведчик, отворил замок, прошмыгнул в коридор, снял верхнюю одежду, стараясь не скрипеть ламинатом.
В квартире приятно вибрировал таинственный, мягкий полумрак, создающий для выполнения моей приятной миссии замечательный антураж и эмоционально насыщенную атмосферу.
Жена, по всей видимости, прилегла. Или мечтала о чём-то своём, девичьем. На то и выходной, чтобы насладиться тишиной и одиночеством. Сам давно мечтаю о целом дне, посвящённом беспрецедентной, абсолютной лени.
Тапочки я не стал одевать специально, мечтал разбудить любимую поцелуем или ласковым прикосновением.
Я различил в полной тишине едва слышимое шуршание, потом вздох или приглушённый стон.
Додумывать ничего не хотелось: до концерта оставалось не так много времени, если всерьёз рассуждать о том, чего стоит молодой женщине собраться на концерт экспромтом, без предупреждения.
Наслаждение моментом усилилось до размеров экстаза, когда я неожиданно почувствовал резкий, очень знакомый запах страстного поединка мужчины и женщины в постели.
Бред какой-то, странная материализация интимных фантазий.
Вечером, это приключение случится вечером, после концерта и… да, романтический ужин в кафе, а потом, на подъёме настроения в качестве благодарности.
Будет, конечно всё будет.
Понятно, что я тут же отмахнулся от глупой иллюзии, которой пытался увлечь меня изощрённый в интимных интригах мужской мозг, мечтающий скорее обнять любимую женщину.
Ещё один скользящий бесшумный шаг по поверхности полированного ламината…
На фоне тусклого света стены в нашей супружеской спальне красиво извивались две изящные тени. Чудесное видение.
Я едва успел затормозить, когда грациозный силуэт с мягкими девичьими округлостями, нависающий сверху, чувственно выгнулся и застонал.
Кино оказалось озвученным, причём голос был явно знакомый, тот самый голос, которым…
Неужели?! Да нет, глупости.
Я засмотрелся на стремительно раскачивающийся ритм волшебного танца теней.
Хрупкая фигура сверху хлопала летящими крыльями, вибрировала, грациозно и плавно откидывалась назад, застывала на мгновение, падала вниз.
Силуэты приподнимались, сливались, закручивались, порхали, растворялись в темноте и снова возникали на фоне мерцающего экрана, повторяясь на нём искорёженными пространством и перспективой двойниками теней.
Лишь изредка танцоры приобретали объём, когда их вытаскивал из темноты свет автомобильных фар.
Сладострастные звуки эмоционально дополняли потрясающий экспрессией и динамикой соблазнительный видеоряд, который крутили и крутили бесконечно долго.
Светлым каскадом рассыпались по плечам виртуозно скачущей прелестницы поблескивающие искрами волосы, струящиеся по угловатым плечам.
Я был потрясён, шокирован, раздавлен непристойно бесстыдной красотой кинофильма, на демонстрацию которого действующие лица и исполнители наверняка не рассчитывали.