Не будите изувера
Шрифт:
Света достала перекись водорода, йод, ватные диски и бинт. «Вот откуда у этой девушки пятна на одежде. Ну да. Если бы юбка была другого цвета, я бы сразу заметила, а так, попробуй, догадайся!», – думала Светлана, пока руки выполняли привычную для медика работу. Она осторожно промыла у незнакомки рану, обработала ее сначала перекисью водорода, затем йодом, стараясь не касаться сформировавшейся корки, потом забинтовала.
– Порез длинный и глубокий. Лучше, конечно, его зашить. Но рана выглядит не очень свежей, поэтому постарайтесь не занести инфекцию. Если не будет нагноения, то через некоторое время останется маленький шрам, но не страшный, – рассказывала во время обработки Света.
Но незнакомка, после слабого проявления эмоций, была безучастна. Казалось, что она не реагирует ни на боль, ни на слова доктора.
– Может, мы вас тогда довезем до первого поселка, который попадется на дороге, и покажем врачу? – неожиданно произнес за спиной Коля, обращаясь к девушке.
Света стремительно повернулась к мужу и сделала круглые глаза, которые просто кричали: «Ты с ума сошел! Что ты предлагаешь? Зачем нам возиться с незнакомкой? Я ей уже помощь оказала».
Но предложение уже вылетело, назад не воротишь. Правда, девушка Николаю ничего не ответила. От яростного взгляда жены мужчина смутился и попытался исправить допущенную оплошность:
– В вас есть телефон с данными родных? Давайте им позвоним! – Коля в ожидании ответа достал из кармана смартфон.
Незнакомка пожала плечами. Она стояла молчаливая и равнодушная и смотрела в сторону.
– Ну, ладно, – огорченно вздохнул Коля, – едем тогда до первого населенного пункта, а там будет видно.
Расстроенная Света неохотно с ним согласилась, хотя, если бы была ее воля, она бы оставила женщину в лесу. Незнакомка не вызывала доверия, с первой встречи Светлана чувствовала исходящую от нее опасность. Но как объяснить детям, почему их добрая мама врач не помогла в трудную минуту пострадавшей? Со стороны это бы выглядело странно.
– Антон, подвинься, – привычно приказала она, – и Чапку возьми на руки, чтобы не мешал. Садитесь, пожалуйста, вам тут будет комфортно, – обратилась она уже к девушке.
Незнакомка по-прежнему стояла неподвижно и не двигалась.
– Ну, что же вы, садитесь, – поторопила ее Света и взглянула на часы, маленькая стрелка которых приближалась к девяти. «Ого, сколько уже времени! Мы не планировали так долго задерживаться на поляне».
Девушка посмотрела на нее, затем на сиденье, нахмурилась и никак не решалась сесть. Она взяла раненой рукой подол юбки и стала тщательно протирать кожу кресла. Сначала терла по горизонтали, потом перешла к вертикали. Заглянула во все щели и складки обивки, сдула все пылинки. Максимовы недоуменно наблюдали за ее действиями. Во время уборки девушка шевелила губами, но расслышать слов Света не смогла. В душе рос комок. Появилось неприятное ощущение, что они с мужем поступают неправильно.
– Девушка, если сиденье грязное, садитесь тогда вперед, – скороговоркой выпалила Света и внезапно почувствовала облегчение: надо было с самого начала предложить ей переднее кресло.
Но, увы, опоздала: незнакомка, завершив уборку, уже села на предложенное место, наступив ногами на стебли, лежащие на полу.
– Мама, – закричал Антон, увидев, как девушка мокасинами топчет его будущие дудочки, – она мне все камыши сломает.
– Сынок, ты почему ведешь себя точно капризный малыш? Давай сюда твои растения, я их положу в багажник, – раздосадованная, Света наклонилась и осторожно забрала из-под ног незнакомки, которая даже не шелохнулась, стебли и вынесла их из салона, еще раз отметив странное и нелогичное поведение девушки.
Наконец все расселись по своим местам, и машина тронулась в путь. Лишь Антон расстроено и недовольно поглядывал на попутчицу, которая не только заняла его место и отдалила от ножичка, завернутого в салфетку, но и заставила маму спрятать его камыши для дудки в багажник
Глава 25
Сегамачо
Все растерянно замерли и переглянулись. Криминалист поднял голову от стола, на котором раскладывал инструменты из привезенного чемоданчика, посмотрел на Сегамачо и Нестеренко и выжидательно поднял брови.
– Как где труп? – недоуменно выдавил из себя участковый.
И вдруг его захлестнула шальная мысль: Котыч жив, а это просто он, дурак, в панике все не так понял и наделал шуму. Он сорвался с места и тяжело побежал к воде. Сердце бешено колотилось в груди, но теперь от призрачной надежды, что его друг тяжело ранен, но жив. За Сегамачо также быстро следовали Нестеренко и криминалист.
– Вот, Котыч лежал здесь, – показал рукой на землю запыхавшийся участковый, все еще не решающийся назвать товарища «трупом», – видите, я его брезентом накрыл.
Он посмотрел вниз и обнаружил, что кусок ткани на месте и лужа крови тоже, а Костик исчез уже второй раз за это утро.
– Ничего не понимаю. Что произошло?
– Может, он был без сознания, а вы решили, что он мертв?
– Да нет! – крикнул Сегамачо. – Я же не идиот. Кожа была еще теплая, когда я его нашел, и ладонь с горла легко свалилась при переворачивании, но сердцебиение отсутствовало и дыхание. Крови под ним было много, и рана на горле в области артерии.
– А как ты узнал, что это артерия повреждена? – спросил его Нестеренко, оглядываясь вокруг. – Ты же не медик.
– Недавно в райцентре был семинар по ножевым ранениям.
Оперативники переглянулись, так как тоже про этот семинар слышали.
– Вот-вот! – продолжил ободренный Сегамачо. – А когда я подошел к Котычу во второй раз, тело уже остыло. А потом ветер пошевелил волосы, и я вдруг решил, что он еще жив, поэтому сбегал к машине и выломал зеркало, чтобы точнее проверить: жив он или мертв. Видите, вот оно лежит.
Следователь проследил за пальцем Сегамачо, и обнаружил под ракитой зеркало заднего вида.
– И куда тогда труп делся? – удивленно спросил Нестеренко и взмахом руки дал команду операм внимательно осмотреть все в округе.
– Стойте! Не двигайтесь! – закричал Сегамачо, потом повернулся к Олегу Петровичу и прошептал. – Я понял. Преступник возвращался! А может, он еще здесь. Ходит, как зверь, кругами.
Опера замерли и вопросительно посмотрели на командира в ожидании дальнейших указаний. Если убийца рядом, то каждая минута промедления осложнит его поиск.
– Почему ты это вдруг понял?