Не будите изувера
Шрифт:
– Никому. Не раздумывая, скажу. Жена сама от него сбежала, причем он ей все нажитое отдал. Детей не было. За бабами, – здесь Сегамачо поморщился каким-то своим мыслям и тяжело вздохнул, – никогда не гонялся. Ни с кем не спорил, не скандалил, всегда в любом конфликте уступал. Даже не представляю, кто мог его так ненавидеть, что убил. Может, вы предложите варианты?
– Пока нет. Нужно больше информации, чтобы выдвигать теории.
– Олег Петрович, – несмело проговорил Сегамачо, а затем решился на вопрос, который его мучил с тех пор, как Нестеренко приказал маленькому оперативнику позвонить в райотдел, –
Он как раз только что вытащил «кошку», полную донной травы, и стоял, пытаясь перевести дух.
– Я так не думаю, но сам посуди: на одном маленьком квадрате за ночь происходит сразу три события: пропадает девушка, в дачном поселке грабят домик и на рыбалке убивают твоего друга.
– Я согласен, это странно, но преступления разные.
– Конечно, разные, но все события происходят в радиусе пяти километров, нет, даже меньше. Невольно закрадывается мысль, что это один человек, который в течение ночи перемещается и гадит. Сходство еще и в том, что все преступления, на первый взгляд, бессмысленные. Он либо обкурился, либо ничего по какой-то причине не соображает, либо полный отморозок. Действует и испытывает от этого удовольствие.
– Но и мотивы не сходятся. За что Котыча убили неясно, ничего не пропало. На дачу залезли, чтобы еду найти, а у нас еда на столе лежала без присмотра, бери и уходи, никто за руку не поймает. А девушка, может, просто пьяная была, вот и заснула в лесу. Утром очухалась и, наверное, уже домой пришла.
– Я поэтому и велел Никите в район позвонить. Хорошо, если так, как ты говоришь, одной проблемой меньше. Кстати, и ты зря думаешь, будто у вас на столе еду можно было безнаказанно взять. А ты не предполагал, что как раз твой друг его и заметил, за что и поплатился жизнью. Деда тоже сковородкой огрели.
– Так старик вышел неожиданно. А Котыч на своем месте сидел, когда его убили. Если бы их с преступником встреча была случайной, как у деда, то он бы погиб на месте, у стола.
– Твоя правда, – кряхтя, произнес Нестеренко, с трудом вытаскивая «кошку» из воды, так как пришла его очередь поработать. А почему ты девушкой так интересуешься? Может, когда сюда ехали, вы ее встретили?
– Да я просто хотел сказать…
– Олег Петрович, – раздался крик с правой стороны озера, – я нашел тело.
Сегамачо и Нестеренко бросили возню с «кошкой» и побежали на зов.
Глава 30
Максимовы
Перед глазами всплыли страницы из учебника по психиатрии. Во время фаз эмоционального и физического возбуждения больной пройдет много километров, не зная усталости и удовлетворяя свои потребности в еде любым подручными средствами. В периоды сумеречного состояния сознания такие больные действуют, ведомые тайными мыслями и фантазиями. Люди, страдающие душевными недугами, как правило, опасны для окружающих, а молодая сильная девушка тем более. По возвращении в реальный мир они находятся в полном неведении относительно своих действий во время приступа.
То, что у девушки в наличии какое-то расстройство личности, Света догадалась с самого начала. Но вот какое? А если она относится к категории агрессивных больных? Светлане стало страшно.
«Предположим, она больна шизофренией, – размышляла Светлана, – какие внешние признаки могут мне сказать об этом? Во-первых, безразличие к своему состоянию и отсутствие естественных эмоций. Далее – невозможность сконцентрироваться и сосредоточиться на каком-либо событии. И этот симптом есть в наличии, она не вспомнила, где поранилась и как оказалась в лесу. Что еще? Склонность к бродяжничеству? Так. Надя вышла из чащи и еще неизвестно, сколько там пробыла. Нет. Этот признак не берем. Может, она просто заблудилась или была оставлена кем-то в лесу, а не бродила без цели. Нам же она сказала, куда ее подвезти, значит, в этот момент была вполне адекватна, раз хотела вернуться домой».
Света обернулась, но сзади все было спокойно, поэтому она вновь обратилась к тревожным мыслям.
«Все-таки на шизофрению мало похоже. У девушки нет галлюцинаций, она не разговаривает сама с собой, да и перепады настроения пока не наблюдались. Пока! И лучше будет, если мы это не увидим, – Света только хотела расслабиться, как новая мысль буквально сбила ее с ног, – Господи, она же сиденье протирала! То, как она этим занималась, очень похоже на навязчивую идею. А вдруг у нее маниакальная форма шизофрении! Вспоминай, Света, вспоминай! Если это маниакальная форма, то какую она несет угрозу? Появятся перепады настроения, при условии, если будет нарушен ее вымышленный ритуал», – Света не выдержала и повернулась.
– Что ты все время крутишься? – не выдержал Николай.
«Лучше тебе о моих мыслях не знать, – подумала Света, но озвучить ужасное предположение побоялась: пусть лучше она одна будет трястись от страха, чем заразит ненужной паникой остальных.
Вообще, в жизни часто так бывает. Человек кожей чувствует опасность, но приписывает свое состояние нервам и панике. Он даже к активным действиям готов, однако в решающую минуту останавливается: а вдруг он неправильно все понял! Вдруг обидит попусту хороших людей! А еще мы, как правило, не верим, что с нами может произойти что-то страшное. Света горько вздохнула:
– Ничего. Просто смотрю, удобно ли детям и гостье.
«Что же делать? И как намекнуть о моих опасениях Коле? Он же поднимет меня на смех, – Света посмотрела на супруга и уже собралась с духом, чтобы признаться ему в своих страхах, но не решилась.
Расстроенная Светлана теперь верила в то, что ночью видела именно эти глаза, значит, у Нади периоды депрессии могут меняться на фазы двигательного и эмоционального возбуждения. Как будет вести себя незнакомка в подобной ситуации, испытать на родной семье Света не хотела.
«О боже, она же еще и пьяная была! А если она пила на фоне сильных таблеток?» – от этой мысли Свету затрясло мелкой дрожью, – малейший толчок, и у нее случится агрессивный припадок».
Единственная надежда в подобной ситуации заключалась в том, чтобы не спровоцировать девушку, если она все-таки психическая больная, на новый приступ активности. Дать толчок к началу бурной деятельности могло что угодно, даже мелочь.
Размышляя так, Света все время прислушивалась, как там дети. Каждую минуту она оглядывалась, теребила край футболки, то соединяла трясущиеся руки, то прятала их между колен. У нее было только одно желание: развернуться и смотреть на заднее сиденье, но она понимала, что такой неприкрытый интерес с ее стороны вызовет нездоровую реакцию у незнакомки.