Не будите спящего дракона
Шрифт:
– Будет сделано, господин министр, - Перси поклонился и вышел вон.
Из кабинета министра вышел уже не просто мелкий клерк из приемной, а первый помощник министра, доверенное лицо, и все в приемной это сразу почувствовали.
– Почему не работаем, чего ждем? – ядовито осведомился Перси у сотрудников. Маленькие пескари этого министерского пруда сразу сообразили, что в их водоеме появилась новая щука, и старательно заскрипели перьями.
Пока министр разбирался со своими проблемами,
«Сейчас самое время позаботиться о нейтрализации этого Дракона и приведения школы в нормальное состояние, а то ведь она развалится до первого сентября,» - нахмурился директор и принялся изучать древний свиток.
Углубляясь в описание ритуала, он все больше и больше хмурился. Да, само действо и так мало аппетитное, предполагало пытки эмоционально близких дракону людей, а где их взять, если он не знает, кто такой этот дракон. И состав участников вызывал сомнение. Из четырех волшебников, необходимых в деле, он пока набрал троих: по силе проходили только он, Грюм и Минерва. И еще… Сильно беспокоило, что кто-то, так и не дал договорить основательнице, а вдруг там было что-то очень важное, что-то такое, без чего обряд не сработает. Вопрос, на который пока нет ответа. Но Дамблдор не сомневался, он справится, ведь на его стороне правда, разве не так?
Глава 27
– Гарри, сынок, расскажи мне старухе, как там мой мальчик. Он отправился в поход один, я волнуюсь за него, а вдруг там какие-нибудь опасности. Он взял с собой только собачку, разве так можно?
– спросила леди Долохова, которая сидела перед разожженным камином в большой гостиной.
– Мэм, а разве он не рассказал вам про эту собачку?
– вопросом на вопрос ответил Гарри, с удовольствием оглядывая пожилую леди, которая совсем не напоминала азкабанскую узницу в белоснежном кружевном чепце с седенькими буклями.
– А что не так, с этой собачкой? – заинтересовалась Долохова, принимая у домовика чашечку травяного чая.
– Антонин вернулся и, наверняка, сейчас прибежит навестить вас. К нам на остров пожаловало Британское посольство, и он помогает их разместить. И вы уж сами спросите его про песика, - хихикнул Гарри.
– Да, Бог с ней, с собачкой, расскажи, что тебя тревожит, я чувствую, что ты как-то напряжен.
– Не говорите мне, что вы ничего не видите, я больше в это не поверю, - посмурнел
– Ребенок, зачем мне видеть, если я чувствую.
– Вам я скажу, хотя я сам еще не разобрался. Вы понимаете, это посольство сплошь состоит из бывших пожирателей смерти, я боюсь, что я дал приют преступникам.
– Ты ненавидишь их?
– старушка поджала губы.
– Нет, мэм, с чего вы взяли?
– Ну, так и не бери в голову, сынок. Казнить и выносить приговоры не твое дело. Хочешь, я раскрою тебе один большой секрет?
– старушка подалась вперед и заговорщически понизив голос произнесла, - все, что происходит в этой жизни – правильно, - пожилая леди откинулась на спинку кресла.
– И то, что вы полжизни просидели в тюрьме – правильно?
– О, уел! Но по большому счету и это правильно. Я с тобой познакомилась, а остальное, ты уж прости, это наши дела с Ним, - она подняла сухонький пальчик вверх, - кого Бог любит, с того и взыскует.
– Ну, тогда, он от вас просто без ума! – хмыкнул Гарри.
– Это относится и к тебе!
– серьезно сказала старушка и собралась было развить свою мысль, но продолжить ей не дали - в дверях гостиной появились Долохов и Малфой старший.
Пока Долохов целовал маменьке ручки, расспрашивал о здоровье, Люциус сунул под нос гриффиндорцу какие-то бумаги. Он был в приподнятом настроении и доволен собой больше обычного, видимо, возвращение в привычную среду, благотворно на него повлияло:
– Мы завтра даем прием…
У Гарри забилось сердце, он совсем не ожидал, что о его дне рождении, кто-нибудь вспомнит. Тем временем блондин продолжил свою речь:
– … в честь Британского посольства, ты должен…
– Я никому ничего не должен.- яростно прорычал ему в лицо подросток, - Я Вам ничего не должен. Вам надо, вы и устраивайте, эти… ваши приемы! – зло закончил Гарри. Он и сам не ожидал от себя такой реакции. Обжигающая ярость так же внезапно схлынула, как и возникла и теперь ему было ужасно стыдно, что сорвался. Пришлось, спешно поклониться присутствующим и позорно сбежать.
– Я сказал что-нибудь не то?
– спросил обалдевший Люциус.
Долохов только пожал плечами, зато от двери раздался желчный голос:
– Конечно, не то, если учесть, что у мальчика завтра день рождения. И если бы ты так не торопился, я бы успел тебе об этом сказать! – Северус привычно скрестил руки на груди, сверля Малфоя недовольным взглядом.
– Но я же не знал! – беспомощно простонал Люц, хватаясь за голову.
****
От стыда и недовольства собой даже у дракона горело лицо:
– Черт, черт, черт, это же надо быть таким кретином, с чего это я решил, что все обязаны помнить о твоем дне рождения. Тоже мне – «новая знаменитость, дракон и правитель острова»! Вот я дурак! Мерлин, стыдно-то как.