Не будите спящего кота
Шрифт:
– Мессир! – крикнул всадник и помчался на выручку магу.
Краем глаза он увидел, что мечник тоже направляется к карете, и еще сильнее пришпорил лошадь.
– Мессир, вы живы? – прокричал кавалерист, остановившись у экипажа.
Гастиса ослепила внезапная голубая вспышка, и что-то холодное вышибло его из седла. Придя в себя на земле, он увидел спину Килиана, уносящегося прочь на его лошади. Оглядевшись вокруг, он заметил своих соратников по передовому отряду, которых уже добивали борийцы. «Они меня все же не покинули», - с печальной радостью успел подумать он, прежде чем удар тяжелой рыцарской перчатки лишил его сознания.
Глава 17.
– С ним все будет в порядке, мэтр? – взволнованно спросила Маша лекаря.
– Это простое истощение, - устало ответил врачеватель. –
– Он никогда не учился в академии.
– А, ну тогда понятно. Хорошего потенциала мало, нужно еще, чтобы обучением руководил кто-то опытный. А иначе – вот что выходит, - мэтр махнул рукой в сторону едва дышащего Туони.
– Вы не знаете, что он пытался сделать?
– Этот знак на полу, - лекарь кивнул на размашистую пентаграмму в центре комнаты, - похож на тот, который используют при зачаровывании вещей. Но в нем много ошибок. А в свитке, который он сжимал в руке, было что-то про оживление трупов, но я не силен в некромантии. Что бы он ни хотел сделать, у него не получилось. И слава Панакее, иначе бы его пришлось хоронить, а не лечить.
– Спасибо, Мэтр.
Когда лекарь удалился, Маша присела на стул у кровати некроманта и погладила голову мальчишки. Его лоб был холоден, как у мертвеца. Бледная кожа, едва заметные движения грудной клетки при дыхании. Неудивительно, что стража приняла его за труп. Когда девушка вернулась из ночного боя и узнала, что он жив, она не смогла сдержать слез радости. Эмоции, вызванные произошедшим, наконец, накрыли ее: радость победы, страх подошедшей вплотную смерти, адская боль в плече, счастье от осознания того, что Туони жив. Милтия снова с ними. Как только с эльфийки сняли магический ошейник, она пришла в себя. Она просила сжечь артефакт, но Маша его оставила себе, тайно лелея надежду когда-нибудь надеть его на черного мага, Килиана. Когда пленный офицер, тот самый парнишка, который подъезжал к ним перед самой битвой, назвал его имя, спрятанная в ее голове память йат-Белеха сразу же активизировалась. Черноволосый нахал учился в академии Ордена. Одним из его учителей как раз был отец Сирена. И это был не самый любимый его ученик. Его выгнали за убийство на магической дуэли другого ученика. Самовлюбленный, агрессивный и психически неуравновешенный тип. Девушку дико злил тот факт, что этому негодяю удалось скрыться. Роэл тогда быстро поймал лошадь и погнался за ним, но скакун наткнулся на что-то, упал вместе с седоком и сломал ногу, потеряв способность продолжать погоню.
– Мистрисс Маша, как мессир Туони? – в комнату заглянула эльфийка.
Она уже успела переодеться и снова щеголяла обнаженными бедрами. Грудь наискось пересекала тетива лука, а из-за плеча торчал пучок стрел.
– Милтия, - улыбнулась подруге Маша. – Ты, никак, на войну собралась?
– Мистрисс, нет. Мне просто так спокойнее.
Маша встала со стула, подошла к эльфийке и обняла ее.
– Прости, что я тебя бросила там в лесу. Я растерялась…
– Мистрисс, меня почти сразу же перенесли в их лагерь, - слабо улыбнулась остроухая. – Ничего нельзя было сделать. Я пришла за Вами. Мессер Роэл хоронит отца, мы приглашены присутствовать.
– Хорошо, идем, - девушка поправила одеяло спящему Туони и вышла вслед за Милтией в коридор.
– Не кори себя, Роэл. Он все равно бы тебя не узнал, - Нолтон тщетно пытался успокоить брата. – Последние дни он совсем не разговаривал, а если и говорил, то так, будто мы еще дети, а мама еще жива.
Роэл налил себе еще вестийского выдержанного вина и залпом осушил кубок. Его брат поморщился, глядя на неподобающее потребление этого дорогого напитка, но ничего по этому поводу не сказал, а продолжил разговор про отца:
– Знаешь, он ведь любил тебя больше всех нас… Да-да. Это все понимали. Кроме, наверное, тебя, - Нолтон усмехнулся. – Таррина это очень злило. Старший сын, наследник, опора и поддержка. Он боялся, что отец завещает тебе первенство в наследовании, хотя я думаю, он не стал бы. Таррин мыслит деньгами и властью, а отец был мудрее, он не стал бы тебя обременять всем этим…
– Почему они с Ирэем пошли против империи? – слегка заплетающимся языком спросил Роэл.
– Вот чего не знаю, не скажу. С тех пор, как отец его отправил на службу во дворец, я с ним не виделся.
– Мы думаем, в этом деле замешана третья сторона. Кто-то решил погрузить всю Волантею в хаос.
– А кому это может быть нужным? И зачем?
Роэл задумался, по-прежнему держа вино в руке.
– А-а, Ирис их знает… - он все-таки наполнил кубок. – Маги с других миров, какая-нибудь древняя нечисть, до поры прятавшаяся в своей норе, демоны… - рыцарь уже поднес кубок ко рту, но вдруг замер, задумчиво повторив: - Демоны… - он вдруг расхохотался. – Ты знаешь, я ведь последние дни путешествовал с магом из другого мира, некромантом и демоном… Может, они все это и затеяли?!
– Ты пьян.
– Не-е-ет, Маша не могла… Она такая красивая… - Роэл расплылся в блаженной улыбке. – Ты видел, какая она красивая?
– Видел-видел, - решил не спорить Нолтон.
– Во-от!.. А Туони еще мальчишка. Ничего он не может. А вот демон… - рыцарь злобно нахмурился и сдавил кубок рукой в латной перчатке. – Я думаю, он очаровал ее своей магией… Проклятый инкуб…
– Машу?
– Мы должны провести обряд экзорцизма! Срочно! – Роэл резко встал, так, что его зашатало. – Отец Тизиан еще не отбыл? Йезин! Пошли за святым отцом!
– Отец Тизиан чует нечисть за конный переход, ты, вероятно, забыл, - напомнил Нолтон брату детскую шутку. – Он бы заметил, если что-то с ней не так.
– Йезин! – не унимался Роэл.
– Хватит его звать, я дал ему отдых. Старик был очень привязан к герцогу. Боюсь, придется искать другого управляющего.
Рыцарь сел и в смятении зашарил глазами по столу. Допил содержимое кубка, потянулся за добавкой, но Нолтон опередил его, забрав бутылку.
– Тебе хватит. Иди спать, не оскверняй память отца.
Роэл снова резко поднялся, яростно сверкая глазами на брата. Но тот смотрел спокойно и даже понимающе, так что рыцарю пришлось успокоиться.
– Нолтон… Как же я тебя люблю!.. Ты один у меня брат остался…
Нолтон стоически принял объятия рыцаря в полном боевом облачении, а после помог ему добраться до его комнаты.
Когда брат оставил его покои, Роэл не стал ложиться, как обещал ему. Рыцарь сидел в кресле, не заботясь о том, что портит доспехами обивку, и думал об отце, который лежал теперь в склепе под замком. Он не верил словам Нолтона, что герцог любил младшего сына сильнее всех остальных. Правитель Бории всегда был строг к Роэлу и поощрял Таррина, как своего наследника. Рыцарь решил, что Нолтон просто хотел подбодрить его, говоря это. Он попытался отбросить гнетущие мысли об отце и начал попытки разоблачения. Роэл не привык к полному металлическому доспеху, поэтому снять его оказалось непростой задачкой. Гордыня не позволила ему позвать помощь, и он уже решил спать прямо так. «Утром и голова трезвее, и рука будет тверже», - посудил рыцарь и направился к постели. Его остановил странный звук за дверью. Он остановился и прислушался. Звук повторился: чьи-то едва слышные шаги. «Проклятые лазутчики!» – Роэл схватил меч и с ревом выбежал из комнаты. В коридоре никого не было. Пока рыцарь размышлял, в какую сторону лучше пуститься в погоню, вновь едва слышно прозвучали шаги. Звуки шли с лестницы, и он, ни секунды не думая, рывком направился туда. Враг спускался по лестнице. Роэл, с грохотом перепрыгивая через три ступеньки, мчался за ним. Вынырнув на самом нижнем этаже, он уже подумал, что слишком глубоко спустился: на этом ярусе подземелья не было ничего, кроме входа в склеп, но шаги послышались снова, со стороны угла, за которым находились двери в усыпальницу. Рыцарь в три прыжка достиг поворота, но злоумышленника у дверей склепа он не обнаружил. Не задумываясь о том, каким образом негодяй смог так быстро и бесшумно открыть тяжелую кованую дверь, Роэл ворвался в склеп. Усыпальница представляла собой хитрое сплетение коридоров, основанное и расширяемое гномами со времен первого герцога Бории. Рыцарь медленно пошел по главному коридору, заглядывая в каждое его ответвление. Факелы не успели потухнуть с похорон Далрата, и все подземелье прекрасно просматривалось. Позади прогремела дверь. Роэл выругался и бегом вернулся к выходу. Тяжелые створки были захлопнуты. Он попытался их открыть, но они не поддались, намертво схватившись друг за друга. Рыцарь устало опустился на пол и прижался спиной к дверям. Подняв заплывший взгляд, он увидел того, за кем гнался. Белесая прозрачная фигура мужчины в богатой одежде и с длинной бородой. Голову призрака покрывала герцогская корона.