Не было бы счастья, да...
Шрифт:
— О чем таком задумалась? — Роман переплел свои пальцы с моими.
— О том на какую экскурсию потащу тебя по прилету на Хайнань, — сказала я и улыбнулась.
Его лицо просияло. Он ведь не знал, какое именно я приму решение, а оставаться здесь уже не мог. И сейчас видно было обрадовался.
— Никаких выходных! — притворно заявил он, делая серьезно выражение лица. — Работа, прежде всего!
— Да, да, конечно босс. Кто бы сомневался! — Расхохоталась я и уткнулась носом в его плечо.
— Береги там ее! — Серьезно заявил отец,
— Обязательно! По-другому и быть не может. Таких ценных сотрудников днем с огнем не сыщешь!
— Так значит я для тебя только ценный сотрудник?! — возмутилась я и стукнула его кулачком по коленке.
— Ну… не знаю…
— Ах ты!
Мы вели себя точно малые дети, не стесняясь, не прячась, и от этого на душе посветлело и стало легко.
26
— Ты оставишь меня одну? — Мама жалобно всхлипнула и опустилась на диван. — В этой конуре даже ремонта приличного нет. Ты же хорошо зарабатываешь. Да и отец куда смотрел? Себе вон, какой коттедж отбахал. Мог бы и дочке помочь.
С трудом сдержалась от грубости. Вдох выдох. Держу себя в руках. Не дам ей испортить себе настроение, тем более перед отлетом. Чемоданы уже были собраны, билеты куплены, дата регистрации брака отца и Киры назначена. Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло.
Не хотелось только уезжать, не поговорив с мамой. Думала, сможем нормально побеседовать. Ага. Горбатого могила исправит. Она упорно считала, что ей все должны и, похоже, так будет считать всегда. За квартиру было особенно обидно. Нормальный ремонт. Потолок на голову не сыпется, обои от стен не отваливаются, да и мебель новая. Меня все устраивало, а ей видно пентхаус подавай не иначе. Интересно даже было бы посмотреть на дом Энтони в Австралии, неужели он с бассейном и джакузи?
— Не нравится — ищи другое жилье, — жестко изрекла я.
— Издеваешься? С теми грошами, которые так любезно выделил твой отец, ни на что приличное не хватит.
С грошами? Нет, я точно взорвусь сейчас, потому как мое терпение держится на тонком волоске. Эти гроши больше чем средняя зарплата обычного работника и это при том, что она вообще не заслужила ровным счетом ни каких денег. Другой на месте отца давно засадил ее за решетку и приплатил бы еще сверху кругленькую сумму, что бы ее оттуда не выпускали как можно дольше.
— Да как не стыдно! Скажи спасибо и за это. Он и так твой долг оплатил, от тюрьмы спас, а тебе мало!? — всё-таки не выдержала я.
Мама обиженно посмотрела на меня исподлобья и отвернулась.
— Ты должна остаться со мной! — заявила она, не поворачиваясь. — Уверена, Димочка все еще согласиться с тобой встречаться.
О! Про Диканова вспомнила! Становилось смешно, если бы не было так грустно.
— Послушай. Сама своего Димочку и охмуряй. А лучше отправляйся к Горскому. Пусть тебя и содержит!
— Я хочу, как лучше!
Я зашлась
— Как лучше для кого?! — откашлявшись поинтересовалась я. — Для себя?! Хватит! Надоело! Я зашла перед вылетом не для того что бы про деньги говорить. Иди, работай, в конце концов, если тебе мало.
— Работать?! — Ужаснулась она, с силой прижимая к себе диванную подушечку. — Ты в своем уме?!
— А что такого?! Вот устроишься куда-нибудь и сможешь снять жилье поприличней! Кира, между прочим, на шее у отца не сидит.
— Ну и с тряпкой тоже не ползает!
— Надо было бы, она и поползала! Как и я! В работе ничего постыдного нет. Только тебе этого, похоже, не понять никогда!!! Пойми, отец не будет содержать тебя вечно, вы давно не муж и жена, он не обязан.
Мама поджала губы, в уголках тщательно накрашенных глаз заблестели слезинки. Сейчас на жалость начнет давить. Нужно срочно уходить. Взрослая женщина и отец прав — пора отвечать за свои ошибки.
— Я пойду. Мы еще с Кирой собирались в торговый центр, — зачем-то ляпнула я про свои планы.
Тут же последовал новый взрыв эмоций, которого я так хотела избежать. Увы, не получилось.
— С Кирой снюхалась! Мать тебе уже получается не нужна!? Новую семью завела!
— Это ты себе новую семью завела мама, много лет назад. Тебя ведь никто не гнал, а отец любил безумно. Так что за свой выбор ты сама в ответе. Не нужно других попрекать.
Разговаривать с мамой равносильно как в пустой комнате кому то, что-то доказывать, так же глупо и бесполезно, и все же я хотела достучаться до нее.
— Безумно любил?! — Она расхохоталась. — Если бы любил, то уехал со мной. Я говорила, что не хочу прозябать в этой ужасной стране, с ее вечными дождями и холодом! Говорила, как ненавижу всей душой этот сырой воздух, эти дурацкие законы и серую жизнь. Но ведь он и слушать ничего не хотел, не видел, как мне плохо. А ведь мы могли быть счастливы! Так что не надо мне говорить про его великую любовь, не было ее никогда.
— Как иронично, не находишь? Ты теперь там, откуда бежала всю свою жизнь. И знаешь, я рада, что отец не отдал меня тебе. Я хотя бы знала, что такое семья! А на счет любви, ты не заметишь ее даже если носом уткнешься. Ты сама то способна любить хоть кого-то помимо себя?!
Слишком резко? Наверное, да. Да накипело уж больно, сил нет. Захотелось уйти и не возвращаться. Снова попыталась успокоиться.
— Я люблю тебя мама, и бабушка тебя любила и отец. Вот только ты так и не научилась дарить любовь в ответ. Себя одну любила. И пока ты это не осознаешь, ничего, слышишь ничего в твоей жизни не изменится.
Я схватила сумочку, и больше не проронив ни слова ушла. Было горько и обидно. И самой захотелось разреветься. Не так я представляла наш разговор.