Не быть волшебником
Шрифт:
Костя не стал распыляться на поход по достопримечательностям, хотя Париж ему очень нравился, а сразу пошел в дом Росси Пепер - скульпторше, великой волшебнице и близкой подруге его учителя - Микаэля, которого, собственно, и хотел найти.
Найдя нужный дом, он смело постучал в дверь Росси Пепер. За дверью послышался скрип, но впускать Костю никто не торопился. Тогда Константин постучал еще раз. За дверью заскрипели интенсивнее, а затем раздался щелчок замка. Что-то было не так. Раньше двери мастерской Пепер были настежь открыты, и закрывались только от сквозняка. Но Костя решил, что, возможно, дверь стали запирать
Дверь медленно отворилась. Костя приготовил улыбку, предполагая, что лицо или морда, которую он увидит за дверью, окажется знакомой. Однако лицо, хотя это можно было смело назвать и мордой, оказалась не известной Константину, к тому же, совсем не дружелюбной. Это был гном, такой весь из себя противный, мелкий и с бородавками. Смотрел он на Костю со странным выражением злости, досады и даже растерянности.
– Ученик пришел, - проворчал гном знакомым Косте голосом.
– Не справился с ролью великого воеводы и хозяина миров. Что, ни дня без учителя прожить не можешь?
– Трюфель!
– наконец узнал голос гнома Константин.
И тут же гном упал на колени и стал трансформироваться самым жутким образом, с прорастанием шерсти на щеках и появлением когтей. Все эта вурдалаковщина сопровождалась диким визгом, писком и ругательствами, в конце которой из груды рваной одежды и гномьего колпака появился большое серый кот и жалобно издал нормальный кошачий звук:
– Мяу.
– Трюфель, - кинулся к нему Костя, - друг мой, кто с тобой это сделал?
– Кто-кто, - кот придирчиво оглядел себя, - мало ли истеричек.
– Я ведь и в паука тебя превратить могу, - услышал Костя голос хозяйки дома. Вскоре, вслед за голосом появилась и она сама.
– О, Костя, как хорошо, что ты пришел. Давай, заходи.
Константин немного робел в присутствии Росси Пепер, уж очень она была шикарная и сильная женщина. И все же, после приветствия, робко поинтересовался о случившемся с Трюфелем.
– А вот не надо моих учеников склонять к разным гадостям, - Росси грозно посмотрела в сторону кота, который все еще недоверчиво сидел возле входа.
– Это ему еще повезло, что ты его по голосу узнал, а то так бы и ходил гномом.
– Мика бы исправил, - проворчал кот.
– Ничего подобного, - усмехнулась скульпторша, - я там такой секрет поставила, что только я бы и могла снять. К тому же, Мика со мной согласился, что ты перешел все границы.
– А что он сделал -то?
– спросил заинтригованный Костя.
– Ты ведь знаешь, что у меня мастерская, - напомнила Росси Пепер Константину, - ты ведь был здесь уже.
– Да, - согласился Костя, - прекрасная мастерская.
– Вот, - кивнула Росси, - а этот недорысь, от скуки разговоры стал с моими учениками разговаривать. Я же занята в последнее врем уходом за Микой, вот и не уследила. Да и что страшного от болтовни, думала я. Он им про современное искусство что-то рассказывал, про выставки. Мне-то казалось, что это же здорово, когда люди об искусстве говорят. И как-то упустила момент, когда мои ученики стали один за одним, что-то странное выделывать. Один консервных банок налепил из пластилина, другая на теле рисунки рисовать начала. А этот подначивает, мол, на правильном пути мои студенты. Выставки им какие-то организовать начал. И главное, где? То на крыше какой-нибудь, то в ботаническом саду. И это учитывая, что у них уже есть прекрасная мастерская, где мы каждую неделю выставляем их работы.
– Эти работы, ты бы не стала выставлять, - негромко заметил Трюфель.
– Еще бы!
– взвилась скульпторша.
– Еще мне не хватало здесь продукты жизнедеятельности и прочую мерзость выставлять. И главное этот, - Росси махнула рукой в сторону кота, отчего тот съежился, - не унимается. Перфомансы какие-то придумывает. И тут вообще вакханалия началась. То они танцы в неположенных местах устраивают, то краской обольются и людей пугают на улице, а последней каплей стал мой лучший ученик, который зачем-то решил приколотить свою руку к воротам на площади.
– Хорошо, что руку, - вслух подумал Костя.
– Ничего хорошего, - разошлась Росси, - я как увидела это безобразие, быстро навела порядок. Ученики теперь у меня заново золотое сечение осваивают и учатся воспринимать прекрасное в позе витрувианского человека. Благодаря этому мохнатому деятелю, я их еще не скоро к нормальной работе смогу допустить.
– А Трюфеля в гнома решили превратить?
– уточнил Костя.
– Я его вообще, прибить хотела, но вовремя остановилась и просто визуализировала весь тот ужас, что он принес. Хотела, чтобы он понял, что разглядеть в ужасном прекрасное невозможно. Поэтому сделала так, что морок должен был сойти, если бы кто-нибудь понял, кто он на самом деле.
– А, то есть, чтобы доказать, что в куче мусора розу не найти, вы превратили его в эту условную кучу мусора, - понял Костя.
– Именно, - подтвердила скульпторша.
– И назад свой облик он должен был вернуть, если бы кто-то в этой куче, все-таки увидел розу. То есть, его самого. А тут я просто узнал его по голосу и повадкам, совершенно не собираясь ковыряться в его сущности. Простите, что испортил эксперимент.
– Да чего уж, - махнула рукой Росси.
– Я и сама собиралась его возвращать обратно. Он через пару дней совсем зачах. Ходил тут с грустными глазами.
– Еще бы мне не ходить, - уже громко возмутился кот, - когда от меня каждая живая душа шарахается. Поговорить не с кем, даже слова человеческие стал забывать.
– За пару дней?
– улыбнулась Росси.
– Это для вас, для людей - пара дней. У котов время совсем иначе идет.
– Трюфель, - удивился Костя, - а ты разве просто кот?
– Вот не надо меня только на этом ловить, - огрызнулся Трюфель, - я может страдаю еще сильнее от того, что я не просто кот.
– А вот интересно, - снова обратился Костя к скульпторше.
– Получается, если я его узнал, значит и с современным искусством так же. Если человек раньше видел, чем была это куча мусора, то даже в ней сможет узнать что-то прекрасное.
– Ой, не начинай, - отмахнулась скульпторша, - мне этого философа хватило уже. Пойдем я тебя лучше к Мике провожу. Он, должно быть, уже проснулся и сможет с тобой пообщаться.
Росси Пепер провела Константина в комнату, где выздоравливал после тяжелой битвы его учитель.
Микаэль Олай чинно лежал на огромном ложе, которое стояло возле окна. По его худому морщинистому лицу бегали солнечные зайчики. И непонятно было щурится он от них или спит.
– Мика?
– нерешительно позвала Росси.