Не чужие дети
Шрифт:
– Я это не буду носить! – возмущённо заявил Костя и посмотрел из-под бровей. – Не буду!
Протеста я не ожидала, тем более, такого яростного. Выбирая подарки, я провела в магазине около получаса. Даше купила розовую пижаму с кармашками на штанах и майкой на лямочках, Косте – нежно-бежевую, с жирафом на футболке.
– Кость, – позвала его Даша и замолчала.
Он так же хмуро повернулся к ней. Она уже переодела кофту и стояла в новой маечке.
– Что? – набычился племянник.
– Надень, –
– Не буду я! Она девчачья.
– Надень.
Вот тут он засопел. Сжимал в руках пижаму и смотрел на сестру. Она на него. Не вмешиваясь, я наблюдала за ними, и в какой-то момент внезапно осознала – Даша не маленькая напуганная девочка. Это личность с сильным характером. Настолько сильным, что это мне нужно брать с неё пример, а не ей с меня.
Костя что-то буркнул и принялся переодеваться.
– Тебе идёт, – сказала я, как только он надел пижамные штаны. – Очень идёт, Кость.
– Она девчачья, – повторил он, насупившись. – Тут даже вот, – показал на карман, – бантик.
– Это не бантик, а шнурочек. Если он тебе не нравится, мы можем его вытащить.
Племянник недовольно потрогал карман, жирафа, потеребил завязочки.
– Не надо, – буркнул он. Раз шнурочек. Он такой… нормальный.
Я подошла к детям. Хотела позвать пить чай, но вместо этого обняла сразу обоих. Потом села на пол рядом с ними и обняла ещё крепче. Даша шлёпнулась попой мне на бедро, Костя прижался с другой стороны.
– Еся, – шепнула Дашка, – мы тебя любим. Ты сегодня опять плакала, но не надо, не плачь.
Я судорожно вдохнула. Ещё раз – носом, шумно. Открыла глаза и задрала голову, чтобы весь вечер стоявшие у горла слёзы снова не выступили на глаза.
– Да, Есь. Мы тебя любим, – повторил за сестрой Костя.
– И я вас люблю, – отозвалась я, и это была правда, которую я поняла только сейчас – я люблю их. И как знать, может, это не у них нет никого, кроме меня, а у меня, кроме них? Ведь их двое, а я без них одна.
Глава 9
Есения
Под колючим взглядом инспектора опеки я чувствовала себя неуютно. Накануне мы с детьми хорошенько убрались в квартире, я приготовила суп с крохотными звёздочками, какой в детстве готовила мне мама, и даже испекла домашний пирог, чего не делала уже миллион лет. И всё равно ощущение было, что этого мало.
– Почему не живёте по прописке? – спросила инспектор, осматривая кухню.
– С мужем поругалась, – ответила я, как есть.
Инспектор пристально оглядела меня, только что это означает, было не понять. Само собой, ничего хорошего.
– Ясно, – только и услышала я.
Осмотревшись, она заглянула в холодильник. Я же поймала себя на мысли, что меня дико раздражает уже само её нахождение в нашем доме, не говоря о том, что она трогает наши вещи и суёт нос, куда не надо. Как будто мало семей, реально нуждающихся в контроле! Как будто не видно, что у нас всё в порядке.
– Надеюсь, дети не имеют доступа к алкоголю?
Я остолбенела. К какому ещё алкоголю?! И тут поняла – с неделю назад, уложив племянников спать, я открыла бутылку красного вина. Как раз в тот день, когда Азаров прислал мне кучу бумаг для перевода. Выпила бокал и забыла про неё.
– Я открыла бутылку неделю назад. И, конечно, дети доступа к алкоголю не имеют. Да его больше в доме и нет.
Она, вроде бы, удовлетворилась, но это не помогло унять тревожное чувство. Всё, чем была наполнена моя жизнь в последнее время – сплошные проблемы, справляться с которыми я не успевала. Так что ничего хорошего я уже не ждала.
– А почему вы смотрите в наш холодильник? – спросил всё это время следующий за нами по пятам Костя.
– Потому что хочу убедиться, что ваша тётя вас хорошо кормит.
– Наша тётя нас хорошо кормит! – выступила вперёд Даша с таким воинственным видом, какого я никогда раньше не видела. – И вообще у нас всё хорошо. Так что уходите.
Я бы могла ждать такого от её брата, но не от неё. Хоть Даша и начала разговаривать, несколько фраз подряд было редкостью. А тут…
– Дашунь… – покачала я головой. – Разве так можно? Тётя работает.
Дашка посмотрела на инспекторшу зло, волком, и сжала губы. Инспектор сделала пометку в бумагах. Я бы многое отдала, чтобы знать, что она там написала.
– Простите, – извинилась я. – До недавнего времени она вообще не говорила. После потери родителей…
– Да, я в курсе, – перебила меня чиновница. – Пройдёмте в детскую. Покажете мне, где дети спят и где делают уроки.
– Они ещё не делают уроки. Костя только в сентябре в школу пойдёт.
– А подготовительные занятия? Он же получает задание на дом. Где вы с ним занимаетесь?
– Здесь, – показала на кухонный стол.
– То есть своего стола у мальчика нет.
– Пока нет, но мы уже подобрали несколько вариантов. В ближайшее время я собиралась оформить заказ.
Она опять сделала пометку в бумагах. Я приказала себе держаться. Надо было выглядеть уверенно, что бы ни случилось, и не давать слабину. У нас всё хорошо, всё в порядке. У детей отдельная комната, в доме чисто, в холодильнике свежая полезная еда. У них есть игрушки и куча одежды. Я оплачиваю частный сад и собираюсь отдать Костю в секцию по фигурному катанию. У нас всё хорошо, будь она неладна! И да, мой племянник прав – какого хрена она шарится по нашему холодильнику, ходит по нашему дому и записывает что-то в свои дурацкие бумажки?! У нас всё хорошо!