Не чужие дети
Шрифт:
– Да успокой ты её, – процедил Антон. – Что она как резаная. Мне на работу с утра вставать, а она…
– Сейчас. – Я дотронулась до плеча мужа. – Испугалась, наверное.
Он ничего не сказал. В темноте только и слышалось его пропитанное раздражением дыхание.
Поспешно накинув халат, я прошла к детям. Включила свет. Захлёбывающаяся рыданиями Дашка сидела на постели, Костик был тут же.
– Что случилось? – спросила я, жмурясь от света.
Легла я поздно, перед тем как заснуть, пришлось задабривать Антона самым верным и приятным из всех способов, так что чувствовала я себя совершенно разбитой и плохо соображала, что к чему.
На первый взгляд всё было в порядке. Племянница несколько раз громко, надрывисто всхлипнула и затихла. Только губы дрожали и лицо было мокрым.
– Она боится спать без света, – враждебно буркнул Костя.
– Да? – кое-как собрав мысли, спросила уже у самой Даши. – Я не знала. Ты поэтому плачешь?
Только вопрос слетел с языка, лицо племянницы опять стало кривиться, а глаза наполнились слезами. Откуда их в ней только такое количество?!
– Я домой хочу! – проныла она. – К маме, к папе, в свою кровать!
Сколько ещё раз мне придётся это услышать?! Отвечать я не стала, просто вытерла Дашкины слёзы. И что, спрашивается, делать? За окном стояла непроглядная темень – самый разгар ночи. Говорят, что самое тёмное время суток перед рассветом. А мне вдруг подумалось, что нам до рассвета ещё далеко. И настанет ли он вообще?
Обняв племянницу, я стала поглаживать её по спине. Постепенно она успокоилась, прижалась ко мне и затихла. Я тоже прикрыла глаза. Услышала, как по коридору прошёл Антон, как загремела в кухне посуда.
– Ложись. – Отпустила наконец Дашу и, откинув одеяло, показала ей на постель. – Ночь, надо спать. Я оставлю дверь в коридор открытой, темно не будет. А завтра что-нибудь придумаем.
В кухне снова звякнули стаканы. Мужу и правда нужно было вставать уже через пару часов. Чтобы многого добиться, нужно прикладывать усилия. А Антон хотел добиться многого, так что работа у него, как и у меня, всегда была на первом месте.
Только я открыла дверь, Даша опять принялась хныкать.
– Что ещё? – обернулась я со вздохом.
– Не уходи. Ляг со мной.
– Даш…
– Мама всегда ложилась.
Я хотела было сказать, что я-то ей не мама, но… Язык не повернулся. Так и стояла в дверях, понятия не имея, что делать. Из кухни появился Антон. Всё, что на нём было, – трусы. Я машинально прошлась по нему взглядом. Высокий и поджарый, он всегда был той ещё приманкой для женщин. Только ему не нужно было ни уютное домашнее гнездо, ни орава детей, и в этом я его прекрасно понимала. Наверное, именно потому у нас всё и сложилось.
– Ты идёшь? – Он показал мне на спальню сигаретной пачкой.
– Тётя Еся… – заныла Даша.
Я стояла на пороге, чувствуя себя кошкой с дёргающимся из-за внутреннего конфликта хвостом.
– Не плачь, – ответил ей брат. – Я с тобой полежу. И буду тебя охранять, пока ты не уснёшь.
– Еся… – Антон потянул меня было в спальню.
Я вздохнула. Быстро поцеловала его и, перехватив руку, ответила на недовольно-многозначительный взгляд:
– Я с Дашей полежу и приду. Первая ночь на новом месте, Тох. Ей привыкнуть надо.
Его губы сжались. Пальцы на поясе моего халата тоже. Но он всё-таки отпустил меня. Поцеловал уже сам.
– Мне тоже к этому нужно привыкнуть. – Чуть искривил губы. – Ладно, иди. Только сделай так, чтобы она больше не ревела, хорошо? А то голова чугунная просто. Она ещё громкая такая…
– Иди отдыхай. – Я улыбнулась мужу и, дотронувшись до живота, вернулась в детскую.
***
До утра я так и не уснула. Только начинала проваливаться в сон, Дашка, словно чувствуя это, принималась возиться. То ей было жарко, то холодно, то нужно было в туалет, то попить. Угомонилась она только под утро, но тут подскочил Костя.
– Да что ты будешь делать… – процедила я, выронив упаковку с кофе.
Зёрна разлетелись по всему полу, в пачке не осталось почти ничего. Застёгивая рубашку, в кухню вошёл Антон.
– Есь, я опаздываю. Ты сделала…
Увидев меня на полу, он замолчал.
– Ничего я не сделала, – ответила с раздражением, сгребая кофе в сторону. – Купишь по дороге. Или подожди немного, там, вроде, ещё одна пачка была.
Из-за стола одновременно раздалось:
– Мне не нравится эта колбаса. Она воняет жиром.
– Я какать хочу.
Даша ёрзала, на табуретке.
– Сейчас, Даш. Потерпи минуту.
– А где чай? – Костя вернул кусок сервелата в тарелку. – Мне сладкий надо.
– Я хочу в туалет!
Голова шла кругом. Антон стоял в проходе кухни и не двигался.
– Она не в состоянии сама снять трусы? – спросил он, когда я повела Дашу в туалет.
Я только и смогла послать мужу выразительный взгляд. Что ещё оставалось сделать? Костик забузил, но что ему было не так, я не поняла. Пока мы решали с Дашей её важные проблемы, тишину нарушал только звон посуды. Хорошо это или плохо, я даже не знала. Посмотрела на время и едва не застонала. Обычно Антон уходил на полчаса раньше. Я готовила ему горячие бутерброды и кофе, – это было нашей традицией.
Ладно. Ничего страшного не случится, если сегодня он выпьет кофе по дороге.
Мужа я застала в коридоре. Подошла, отправив племянницу в кухню к брату.
– Извини. Ты же понимаешь…
– В ближайшие три дня найди им няню, – отрезал он. – Я не шучу, Еся. – Посмотрел в глаза и добавил мягче, дотронувшись до моей руки: – Ты же тоже всё понимаешь.
Я вздохнула. Примирительно коснулась его губ своими.
– Хорошего дня.
– И тебе. – Он перехватил мою кисть. – Не свихнись тут с ними. И насчёт няни я серьёзно.