Не чужие дети
Шрифт:
Задумавшись, я не заметила, как наступила в лужу. А подняв голову, увидела на площадке возле дома Костю и Дашу. Осмотрелась, ища няню, но её не было.
– Вы что тут делаете одни? – с недоумением и тревогой спросила у племянника. – Где Леся?
Костя пожал плечами. Даша сидела на лавочке и гладила лежащую у неё на коленях варежку. На меня она взгляд не подняла. Брат посмотрел на неё и нахмурился. Дашкины колени были сжаты, а сама она до предела сосредоточена.
– Нас дядя Антон гулять отправил, а теперь не открывает. Даша писать хочет. Я звонил в домофон, но он сказал, чтобы мы гуляли и никуда не уходили.
Я резко вскинула голову, нашла окна квартиры. Что всё это значит?! Он в своём уме?!
– Так, Даша, – подняла её с лавочки и поставила на ноги, – пойдём. Ты жди нас тут, Кость.
Дашка не двинулась с места. Скрестила ноги. Не думая, я подхватила её на руки и отнесла к ближайшим кустикам.
Да что у Антона в голове?! Утром всё было в порядке, как это понимать?!
***
Уже через несколько минут я отпирала дверь, едва сдерживая рвущееся наружу негодование. Где няня?! Слава богу, что с детьми ничего не случилось!
Только мы зашли, до слуха донёсся шум из спальни.
– Отведи Дашу на кухню, – быстро сказала Косте. – И ждите меня там. Пожалуйста, Кость.
Сама быстро прошла к двери.
Я ему устрою!
Распахнула дверь и обомлела. Сердце оборвалось. Голова вдруг пошла кругом, а виски словно сдавило. На постели, одетая в одну футболку, сидела няня. Мой муж стоял рядом в домашних штанах, обнажённый по пояс.
В первую секунду Леся прижала руки к груди, но испуг её был недолгим.
– Одевайся и уходи, – сказала ей холодно, глядя при этом на Антона. – Убирайся. И чем быстрее, тем лучше.
Она посмотрела на моего мужа. На моего, будь она проклята, мужа! Он утвердительно кивнул.
– Я позвоню тебе.
Позвонит? Меня затошнило. Краем глаза я видела, как она надевает джинсы, как заплетает волосы в косу. Видела, но всё было словно в тумане.
Антон смотрел на меня, я на него. Он был мрачный, ноги расставлены на ширину плеч, тяжёлый взгляд из-под бровей.
Собравшись, Леся прошла мимо, и я ясно почувствовала запах её духов, смешанный с запахом секса. Пряным и горьким запахом измены.
– Как ты мог, Антон? – выдавила я глухо, едва услышала хлопок двери.
Муж взял один из двух пустых стаканов, стоявших на тумбочке возле постели. Налил коньяк. Сделал глоток и с безразличием посмотрел на незастеленную кровать, а потом опять на меня.
– Мне надоело, Еся, – сказал он спокойно и твёрдо. – Я люблю тебя, но так дальше быть не может. Мне хватает проблем на работе, я хочу приходить домой и чувствовать себя дома. Дома, – проговорил с нажимом, – а не в филиале зоопарка. Я на это не подписывался, мать твою! Мне надоели вопли, надоело, что у тебя нет времени!
– А что тебе не надоело?! Это жизнь, в ней всякое может быть! Что, первые трудности, и всё?!
– Это не трудности! – неожиданно рявкнул он. – Это двое оболтусов, которых я, чёрт возьми, с какого-то перепуга должен кормить и воспитывать! Да хрен бы с этим! Они везде гадят, всё рушат! Они мне никто! Это чужие дети!
– Это мои дети! – крикнула в ответ. – И мне они не никто!
Злая, с наполненными слезами глазами я развернулась и вылетела из спальни. Услышала окрик Антона, но и не подумала остановиться. Достала сумку и, ничего не соображая, принялась скидывать вещи. Слёзы душили, рвались наружу. Как он мог?!
– Еся… – Антон дотронулся до моего плеча.
Я скинула его руку, подняла взгляд. Да плевать на слёзы!
– Это мои дети! – повторила я. – Если они тебе никто, значит, я тоже никто.
Антон с шумом втянул воздух. Посмотрел на меня, на раскрытый чемодан и, ничего не сказав, ушёл. Через мгновение в соседней комнате что-то ударилось о стену, зазвенело. Руки у меня вдруг ослабли, Дашкин свитер упал на пол. Я беззвучно заплакала, глотая слёзы. Ждала, что Антон вернётся, что скажет хоть что-то ещё, а перед глазами стояла безобразная сцена – полуголая няня на развороченной постели и мой муж рядом.
Как же больно! Ярость не спасала. Только что моя стабильная размеренная жизнь с отличными перспективами развалилась едва ли не до основания. Внутренности пропитал запах предательства – запах чужих духов и секса.
– Тётя Еся… – В дверях появился Костя. Посмотрел на чемодан, на меня и замолчал.
– Что ты хотел? – спросила глухо.
– Даша пить хочет.
– Да…
Я оставила чемодан и, как привидение, прошла в кухню. Рассеянно пробежалась взглядом по полкам, на несколько секунд забыв, что ищу. Даша. Даша хочет пить. Да. Налила воду и подала племяннице.
– Вы с дядей Антоном из-за нас поругались? – спросил Костя.
Я отрицательно мотнула головой.
– Неправда. Из-за нас. Зачем ты меня обманываешь?
– Не из-за вас. – Язык почти не шевелился. Дышать-то было трудно, не то что говорить. Куда я пойду с детьми? Антон… Любит меня?! Да разве так любят?!
Не выдержав, я всхлипнула. На руке вдруг сомкнулись детские пальцы.
– Мы могли и погулять, ничего бы не случилось.
Я снова замотала головой. Присела перед Костей.
– Мы поругались не из-за вас, – сказала снова. Тихо, но уверенно, хоть голос и срывался. – Мы… Так бывает. Просто бывает. – Погладила его по голове. Опомнилась, почувствовав, что ему это не нравится. Но, в отличие от предыдущих дней, Костя не отстранился.
– Почему ты собираешь чемодан?
– Потому что мы уезжаем. Ты, я и Даша. Теперь мы будем жить в другом месте.
Костя поджал губы, глянул волком.
– Опять?
– Да.
Посмотрела на Дашу. Она сидела с варежкой на коленях и внимательно слушала нас. Только бы мне хватило сил справиться! Заметила движение в коридоре и, подняв голову, увидела Антона. В руках у него был стакан. Глаза блестели теменью.