(Не) чужие

Лукьянова Виктория

Ксения пытается возмутиться, когда ее ловко стаскивают со стола. Она падает вниз, больно ударяется пальчиками о его ботинки. Артур усмехается, но молчит. Поворачивает ее к себе спиной, сразу же давит на поясницу и нагибает, оттопыривая обтянутую юбкой попку.

Она падает грудью на стол, выставляет руки и лишь чудом не бьется зубами об угольно-серую столешницу. Ворчит, когда чувствует, как Артур задирает сразу же юбку. Тянет трусики вниз, спуская их до колен. Он разводит ее ноги, кладет ладонь на промежность и скользит вниз.

– Тебя трахали в зад? – он спрашивает,

но Ксения понимает, что возмутиться или проигнорировать вопрос не может. Потому что пальцы мужчины замирают на тугом колечке ануса.

– Нет, – тяжело выдыхает и мысленно радуется тому, что он оставляет ее попу в покое и спускается к влагалищу.

– Хорошо, – говорит Артур. – Попробуем как-нибудь. Я люблю трахать в зад. И думаю, тебе понравится тоже.

– Я против.

– А я не спрашиваю, – он чеканит каждое слово и вбивается следом пальцами в ее не менее тугую щель. Сразу два и оба вгоняет на всю длину.

Ксения жмурится от неприятного ощущения.

– Черт, узко, – он рычит и разминает ее пальцами, продолжая удерживать в согнутом положении. – Всегда такая узкая? Или давно никто не трахал?

Ксения заливается румянцем.

– Всегда, – она почти шепчет. – И да, давно.

Артур шумно дышит почти над ухом. Он наклоняется вперед и теперь шепчет ей в шею.

– Как давно?

– Год.

Ксении кажется, будто мужчина рычит ей в шею, продолжая буравить пальцами. Она не может пошевелиться, ощущая на себе его тяжесть. Он большой. Слишком большой. И горячий. А еще опасно сильный. Она не сможет сбросить его с себя. Да и не собирается делать этого. Ей нравится то, как он трогает там. Пусть и неприятно, но она жмурится, чтобы расслабиться и попробовать хотя бы не чувствовать себя такой мерзкой.

– Год, – он тянет слово так, будто оно волшебное. – Когда ты развелась?

– Полгода назад.

– Хочешь сказать, что муж тебя так долго не имел?

Ксения открывает глаза и рассматривает столешницу. Какой странный, но красивый цвет.

– Нет. Не трахал, – она почти рычит, чувствуя, как добавляется третий палец. Теперь он орудует в ней как поршень, разгоняется, вбивается пальцами и ударяет ладонью по промежности. – У нас были напряженные отношения, – зачем-то добавляет она и громко ахает от нахлынувшего нового ощущения. Кажется, она позабыла, что от секса можно получать удовольствие.

Артур смеется и вынимает мокрые пальцы. Растирает влагу по бедру, шлепает ладонью по заду и отходит. Ксения пытается пошевелиться, но он вновь давит на спину.

– Не дергайся, – спокойно говорит мужчина и тянется к своему пиджаку. Быстро дергает ткань, запускает пальцы во внутренний карман. Достает презерватив, который блестит перед глазами Ксении фольгой, и возвращается обратно к ее разведенным ногам.

Она слышит, как шуршит его одежда. Бряцает пряжка ремня, шорох молнии. Она уверена, что он стягивает штаны и белье. Потом слышит, как рвется фольга.

Ксения готовится к тому, что он обещает сделать с ней. Трахнуть. Она закусывает губу, когда Артур возвращает руку на промежность. Засовывает палец во влагалище.

– Черт, высохла, – рычит он и сразу же плюет. Ксения дергается и удивленно ахает. Еще никто не плевал ей туда. Да так, будто она какая-то подзаборная девка.

Женщина хмурится. Она и есть подзаборная девка. Собирается перепихнуться с неизвестным ей человеком, который силой увез в свой дом. И за что?! За призрачную надежду на то, что ее жизнь изменится? Ксения готова себя проклинать. Она чувствует, как Артур растирает плевок по складкам. Как прикасается к ней горячей головкой, затянутой в резинку. Она вновь кусает губу и с шумом выдыхает, когда он вбивается в ее тело. Один толчок, и женщина ударяется грудью и животом о столешницу. Артур смачно ругается, дергает ее за талию на себя.

– Ударилась? – он почти рычит над ухом, продолжая орудовать в ней теперь уже членом. На миг Ксении кажется, что так он проявляет заботу. Сначала делает больно, а потом делает еще хуже. Так было с рукой, теперь и с тем, как он имеет ее.

– Нет, – она врет и закусывает губу, чтобы не заскулить от очередного глубоко толчка. Он будто достает до ее нутра. Давит со всей силы, намереваясь разорвать ее.

– Тогда ложись, – Артур толкает обратно. Он сжимает ее бедра, впивается в полушария пальцами, сминает, оставляя на коже следы. А Ксения приглушено шипит, пытаясь не соскочить со стола.

По щекам катятся слезы. Ей больно. Ни черта это неприятно. Трахаться.

Артур смотрит на спину лежащей под ним девушки и не понимает, почему все вышло так. Он же просто собирался ее припугнуть. Посмеяться над глупой девчонкой. Шантажировать. Да хоть что, но не вбиваться с остервенением в ее тонкое тело. Не сжимать до собственного хруста суставов ее тощую задницу. Не пытаться рассмотреть то, как двигаются лопатки, как изгибается под тканью блузки позвонок. Не слышать, как она сдавлено шипит и стонет, когда он по-особенному грубо вбивается в нее. Ей больно. Он знает. Он чувствует, как ее тело пытается вытолкнуть его. Но Артур не может отказаться от желанного приза.

Ксения. Ксюша.

Он помнит ее имя. Знает кто она такая. Его темное прошлое.

Та, кто уничтожила его много лет назад. Двадцать лет назад.

Он пытается не думать о прошлом. Забыть. Он продолжает смотреть на ее бедра. На то, как член скользит по влажным складкам. Артур быстрее начинает вбиваться в нее и слышит, как девушка под ним кричит. Ей больно? Или приятно? Он теряется в догадках, но не сбавляет темпа. К черту прошлое! Он оттрахает ее так, что она будет просить пощады. Но она молчит. Минуту спустя, пять. Возможно, все десять.

Артур теряет счет времени. Он просто смотрит на ее ягодицы. Уже красные там, где он бьет ее своим телом. Она сползает со стола. Ноги не держат. Но Артур еще не насытился. Он дергает ее на себя. Давит на грудь, сминает через ткань блузки и белья небольшие полушария. Ксения прижимается к нему спиной. Она дышит слишком резко, слишком рвано. Жадно глотает воздух, кусает губы.

Мужчина вдыхает ее аромат и теряет контроль. Перехватывает ладонью горло, давит. Она хрипит. Пугается. Пытается оттолкнуть его и дергается.