Не делай глупостей
Шрифт:
Мы обеспокоенно переглядывались. Долгосрочные эффекты? Какие еще долгосрочные эффекты? Молчаливый пожимал плечами и объяснял, что точно не знает, а потом принялся показывать нам заклинание, у которого оказалась весьма непростая конструкция. Мы долго повторяли за ним вслед, пока система не сообщила, что заклинание добавилось в библиотеку.
Перед тем как покинуть нас, Молчаливый отозвал меня в сторонку. Убедившись, что нас никто не видит, он достал еще один подарок в форме небольшой брошки. Артефакт содержал в себе заклинание щита, которым можно было пользоваться, даже не имея очков в Мудрости и Интеллекте.
Глава 7 [Сильвия]
У нее был скучающий вид. Аватарки реальных игроков довольно примитивны по части передачи эмоций, но они хотя бы пытаются, а она очень старалась, чтобы я заметила. И я, конечно, заметила.
– Хорошо выглядишь, – сказала я ей, и она сразу же ощетинилась.
То-то же, пусть знает наших. Вообще, доложу я вам, разговаривать с самой собой – жуткое мучение. Почти не получается общаться без осознания общего контекста восприятия, из-за чего каждое слово кажется чем только захочешь, но только не прямым высказыванием. Знаю, это трудно понять. Попробуйте представить себе, что вы что-то говорите человеку, который и так знает все, что вы хотите сказать. Потому что он это и есть вы. А еще он всегда видит, что вы на самом деле имели в виду, потому что сам использует те же приемы.
– Как видишь, – сказала я, – я сделала что могла. Город готов встречать послов. Есть люди, есть программа, есть…
– Забудь, – прервала она, взмахнув рукой.
Мы сидели за столом у нас с Брайаном дома. Я бы предпочла кафе, но она почему-то настояла на более приватных условиях, поэтому мы сидели у нас в гостиной. Думаю, она дорого дала бы за возможность взглянуть на второй этаж, но туда я ее, естественно, не пущу.
– В каком смысле – забудь?
– Кое-что случилось, – сказала она. – Появились определенные проблемы.
Я похолодела.
– Какие еще проблемы?
– Тереза Харди из Нью-Йорк Таймс и еще некая Александра Котова, не помню издание, русское какое-то. Обе погибли от механизма подлинной смерти. Обеих пытались спасти врачи, дежурившие рядом с оборудованием, но не вышло. Оказалось, что обмануть МПС гораздо сложнее, чем кажется. ИИ, который управляет оборудованием, умеет добиться результата.
Я задыхалась.
– Какого черта, Яна! Почему они полезли в игру еще до того, как мы все организовали?!
– Будь добра, не ори на меня! – огрызнулась она. – У меня никто не спрашивал разрешения… Сильвия.
Вот опять. Это «Сильвия» у нее звучало с издевкой. А почему? Да потому что это наше общее имя! В детстве у нас была кукла Сильвия, и каждая из нас была принцессой Сильвией, а потом еще, конечно, тот случай в колледже… Хмм. А теперь одна из нас действительно стала Сильвией, а вторая чувствует, что у нее что-то отняли.
– Подожди, – сказала я, поднимая руки и выдыхая, – давай сначала. Тереза… Мы же были знакомы! Господи, какой ужас! Как же это вышло?
– Короче, история такая, – Яна снова включила снисходительную ленцу. – Нью-Йорк Таймс, оказывается, заказал разработку целой системы по обману
Я сидела и не могла поверить своим ушам. Вся эта история отдавала какой-то мрачной мистикой.
– Поднялся страшный скандал, – сказала Яна. – И, естественно, расклад оказался не в нашу пользу. А главное – количество желающих быть послами резко упало и, в общем, стремится к нулю, если не считать всяких фриков.
– Если все настолько плохо, не побрезгуем и фриками, – протянула я.
Она взглянула на меня с усмешкой, и я немедленно взбеленилась. На что это она намекает?!
– Вообще-то какого черта! – бросила я, – Ездят же люди на войну репортерами? Там ведь тоже убить могут!
– Когда тебя на войне убивает пуля – тут все ясно. А вот с игрой ничего не ясно, – парировала она. – Но в данном случае все гораздо печальнее. Вторая журналистка погибла в Москве. В редакции большого холдинга. Русские инженеры тоже думали, что смогут обмануть ИИ, да не вышло. Но винят они, как ты понимаешь, не себя.
Я сидела, пытаясь осознать, что именно произошло. А потом взглянула на нее, выискивая признаки злорадства. Но стандартная аватарка сидела напротив меня с совершенно каменным лицом. «А ведь она тоже сейчас под контролем МПС» – подумала я и немного поумерила пыл. Теперь я поняла, почему она настояла, чтоб мы беседовали тут.
– И что теперь?
– Теперь скандал вокруг Фантазии приобрел политический оттенок, и это, как ты понимаешь, очень плохо. Самое худшее – то, что в сознании людей игра напрямую связана с угрозой жизни. Это сильно понижает наши шансы. Русские так и вовсе заявляют, что игра – проект ЦРУ, специально разработанный, чтобы навредить им.
– Русские всегда это заявляют.
– В данном случае мнение многих американцев ничуть не лучше. С поправкой на то, что, по их мнению, игру создали радикальные исламисты для того, чтобы погубить американцев. Вспомни имя разработчика игры и поймешь, откуда ветер дует.
Яна замолчала, а я беспомощно озиралась вокруг. Удивительно, что судьба целого мира может решиться вот так просто! Ее рассказ выбил у меня почву из-под ног, и я, наверное, только сейчас осознала, насколько шатко наше положение. А она знала! И пришла сюда рассказать об этом своим снисходительно-скучающим тоном. И это – она, та, которая отдала все, чтобы спасти этот мир и этого человека. Я понимала и не понимала ее, и эта раздвоенность ужасно давила на мозг. Общаться было ужасно тяжело! Но совершенно необходимо. И мы обе это знали.