Не девичья память
Шрифт:
– Почему в трамвае? – улыбнулась Мирослава.
– Потому что, кажется, что она свесилась с трамвая вниз головой, зацепившись хвостом, и ничего не соображает. Короче, безголовая девица.
– Интересный психотип вы мне нарисовали. А не могла она, находясь в таком подвешенном состоянии, столь жестоко отомстить бросившему ее любовнику?
– Не думаю.
– Почему?
– Потому что, судя по всему, Коршунов у нее не первый и далеко не последний. Я видел ее с новым, так сказать, кавалером. Судя по всему, его тоже ненадолго хватит. К тому же у нее на этот день алиби есть. Они с новым парнем были на юбилее его босса, и их видело огромное количество людей.
– А его предпоследняя девушка?
– Она собирается замуж в конце этого месяца.
– Но это может ничего не значить…
– Может, – заверил ее Максим. – Впрочем, если хотите, сами с ними можете поговорить.
Вернувшись домой, Мирослава села за компьютер, естественно, предварительно погладив Василия, и решила систематизировать все, что ей удалось узнать.
Итак, Олег Александрович Коршунов, двадцати пяти лет, обнаружен квартирной хозяйкой связанным в постели в девять часов утра. А по заключению судмедэксперта, смерть наступила в час ночи. Врачи констатировали, что скончался он от остановки сердца. И скорее всего во время изнасилования. У Олега имелась мать, которая, судя по всему, души в нем не чаяла. Отец неизвестен, хотя отчество имеется…
У Коршунова было два достаточно близких друга, которых он знал с детства. Но они не виделись несколько дней. Постоянной девушки на момент совершения убийства не было. Версия о мести пока не подтверждается.
Вакханалия по заявке клиента маловероятна. Какому же парню в здравом уме придет в голову просить, чтобы ему туго стянули не только руки и ноги, но и мужское достоинство? Следовательно, несчастный случай можно исключить, хотя с хозяйкой «Милого друга» и его работницами поговорить стоит.
А что, если это было запланированное убийство? Но во-первых, должен был быть мотив, а во-вторых, зачем такие сложности? От Коршунова можно было избавиться более тривиальным способом…
А если кто-то выбрал именно этот способ, значит, должны быть на то причины. Но какие причины могут быть, кроме мести и ревности? Может быть, стоит поглубже копнуть прошлое Коршунова? Из этого всего следует, что нужно поехать к матери Олега Коршунова.
«Елена Павловна сейчас на работе, – подумала Мирослава, – вот и славно».
Волгина позвонила Семену, и он уже через двадцать минут прибыл к коттеджу Трофимова.
– Куда едем на этот раз? – спросил водитель.
– К дому, где проживает мать Олега Коршунова.
– Тю! – Семен озадаченно посмотрел на Мирославу. – Так Елена Павловна на работе!
– Мы едем пока не к Елене Павловне, а к дому, где она проживает.
– Это не одно и то же?
– Нет. – Мирослава покачала головой.
– Понял.
Как и надеялась Мирослава, возле дома Коршуновой старичок и старушка выгуливали собак, молодая мама сидела на краю песочницы и смотрела за девочкой, съезжающей раз за разом с горки. На лавочке сидели две весьма пожилые женщины и о чем-то оживленно беседовали.
Мирослава вышла из машины, подошла к подъезду и набрала код квартиры Коршуновых. Естественно, ей никто не ответил.
– Вы к кому? – не выдержала одна из беседующих женщин.
– К Коршуновым. – Мирослава сразу обернулась и посмотрела на спрашивающую приветливым взглядом.
– Так Елены Павловны дома нет. Она часам к шести придет, не раньше.
– Как жаль… Я по делу об убийстве ее сына.
– Ой! Так дело не закрыли?! – оживилась вторая собеседница. – А что вы хотели от Леночки?
– Я хотела поподробнее узнать об Олеге. Каким он был в юности, в детстве, – Мирослава сделала вид, что замялась, – хотя, может быть, вы мне поможете?
– Конечно, мы поможем милиции, – заявила подошедшая старушка с пуделем, – это наш гражданский долг.
Мирослава не стала поправлять старушку, относительно того, что теперь милиции нет… И не стала сообщать, что сама она вовсе не из полиции. Вместо этого она присела на лавочку, чем расположила к себе всех собравшихся.
– А что именно, доченька, ты хотела бы узнать? – спросила самая старшая из присутствующих.
– Какая она тебе, Марковна, доченька! – осуждающе оборвала ее та, что помоложе и, обратившись к Мирославе, добавила: – Вы, товарищ следователь, спрашивайте.
– Вы, наверное, знали Олега с детства?
Женщины дружно закивали.
– Каким он вам запомнился?
– В детстве он был сорванцом. Вот, Марковна на первом этаже живет, так вечно мячом ей в окно попадал.
– Он не один был. У них тут целая компания была. Особенно он с Пашкой и Виталькой хороводился. Да, они и теперь дружат.
– В детстве все они похулиганить любили. Моему Мурзику однажды банку из-под шпрот к хвосту привязали. Я матерям жаловаться не стала, а всех прутом настегала. Так они мне один раз к двери крысу дохлую привязали. Вот супостаты!
– А как учился Олег?
– Учился неважно… В институт его Леночка пристроила, так он все равно бросил его.
– А конфликты с кем-нибудь у него были во дворе?
– Нет, ничего особенного, только то, что мы рассказали.
– А в какой школе Олег учился?
– Да вон она за углом так и стоит.
– Школа работает?
– Конечно, куда же детишкам ходить?!
– А когда Олег повзрослел, он изменился?
– Изменился. Вежливый стал.
– Да, ничего плохого за ним опосля не замечали, – кивнула Марковна.
– Только работать парень не любил, – встрял в разговор подошедший владелец мопса.
– Не он один, – отмахнулась одна из старушек, – тем более и нужды у него особой не было.
– Вот именно, – не унимался старичок, – сидел на шее у матери, на ее денежки шиковал.