Не доверяй мне секреты
Шрифт:
Каллум и Джеми уже на берегу, спускают паруса, но все равно я стараюсь говорить тихо.
– Это кажется нереальным, пока нельзя об этом никому говорить.
– Успеешь рассказать. После выходных. Как мы и договаривались.
– Но это же мука смертная! Я просто не выдержу, – стонет она. – Терпеть не могу скрывать что-то от Джеми. Ему хоть разрешат приезжать ко мне в гости? И Саре тоже?
– Конечно.
Впрочем, вряд ли Сара приедет. Она дочь Юана, как это будет выглядеть? В душе я чувствую, что распрощаюсь со всеми уже навсегда… интересно, каково это будет –
А потом, еще мои родители. Я надеялась, что они приедут на Рождество и останутся погостить подольше. А потом кто знает. Может, им понравится и они останутся с нами навсегда. Правда, папа не очень хорошо себя чувствует…
– Элла, вы с Дейзи поезжайте домой с Каллумом, – говорю я, вынимая из кармана мобильник. – Мне сейчас надо позвонить бабушке с дедушкой, а потом поговорить с Юаном.
– Хорошо, – послушно отвечает дочь и вручает мне два спасательных жилета. – Сдашь их вместо меня, ладно?
– Конечно.
Я набираю номер родителей, и трубку сразу снимает мама. Мы обмениваемся обычными приветствиями, пожеланиями, и я интересуюсь, как папа.
– В общем, странное дело, ему предлагают лечь на операцию. Сегодня утром его осматривал врач.
Мысленно напоминаю себе, что за это надо поблагодарить Монику.
– Доктор думает, что это, возможно, язва. Хочет отправить его туда, знаешь, где просвечивают желудок.
– Так это хорошо, мама, – говорю я. – Кажется, ничего серьезного.
Уже открываю рот, чтобы сказать ей про Австралию, но спохватываюсь: не стоит искушать судьбу, а вдруг Пол не захочет, чтоб я ехала с ним, да и с Орлой сначала не мешало бы разобраться. Прощаюсь, даю отбой и иду к лодочному сараю. Юан внутри, укладывает такелаж.
– Смотрела сейчас на вас и вспоминала, как ты учил меня управляться с парусом, – говорю я ему.
– Это был предлог, чтобы лишний раз потрогать тебя.
– Да нам и было-то по тринадцать. Я тебе тогда еще не нравилась.
– Ты мне нравилась, уже когда мне было… – он берет у меня спасательные жилеты, – дай подумать… ну не знаю, лет девять, наверно. Помнишь, когда я тебя привязал к дереву?
– Тогда нам было по восемь, – говорю я и уношусь памятью в те дни, когда мы строили наш штаб, вспоминаю наши замыслы и детские планы на будущее, наши тайны, радость, которой окрашивалось все лето… до тех пор, пока мама не нашла меня привязанной к дереву и все не испортила. – А здорово нам тогда было, правда?
– Это точно.
Он смотрит на меня внимательно, в первый раз с того момента, как я зашла в сарай.
– От Пола что-нибудь слышно?
Качаю головой.
– А Орлу еще раз видела?
Киваю:
– Представляешь, возвращаюсь вчера домой, а она уже там.
Рассказываю всю историю с конца, с того момента, как Пол потребовал, чтоб Орла покинула дом, потом как на меня подействовал запах мыла, как она подлизывалась к девочкам, как я обнаружила, что у Мерфи рана на голове, как увидела, что стекло в машине разбито, и, наконец, про Шагса Макговерна.
– Не выпускал меня из дома, скотина. Лез целоваться.
– Что? – Он вздрагивает и хмурится. – Почему мне не позвонила?
– Не думаю, что он собирался… – Я качаю головой. – Да и не помогло бы, он бы все равно не отстал. И он очень сильный. Пришлось двинуть ему коленом по яйцам. Слегка. И он не стал меня догонять. Просто хотел попугать, вот и все.
– Все равно, – он касается моей щеки, – ты должна была позвонить мне.
– Думаю, он принес ей наркотики, – говорю я, идя за Юаном в самый конец сарая. – Забавно, если вспомнить, как она его ненавидела в детстве.
– Наркотики, тюрьма, тяга к насилию, – задумчиво говорит он, развешивая спасательные жилеты на плечики, болтающиеся на натянутой веревке. – У них много общего.
– Кстати, что касается ее дома… – Быстро рассказываю про ее спальню, про плакаты на стенах, про фотографии, деньги, наркотики и газетные вырезки. – У нее точно крыша поехала. Честное слово. Вот, смотри… – Достаю из кармана вырезки. – Кое-что я и сама поняла, но попробуй лучше ты. Кстати, я неправильно расслышала ее фамилию. Поэтому ты и не мог найти ничего про нее в Интернете.
Он берет, начинает читать и по ходу переводит:
– Медицинские эксперты приступили к посмертному вскрытию тела человека, убитого в выходные в центре Квебека. Его имя Патрик Ворнье, ему тридцать один год, он был найден мертвым в своей спальне. Около одиннадцати вечера соседи услышали какой-то шум и подняли тревогу. Полиция сообщила репортерам, что по подозрению в этом убийстве задержан мужчина по имени Сукре Гонсалес, а также жена мистера Ворнье, Орла Ворнье. Мистер Ворнье, уроженец города Перпиньяна во Франции, в последнее время жил в Канаде. Предполагается, что убийца нанес ему удар ножом в грудь. Существует также предположение, что в ночь убийства мистер и миссис Ворнье, состоящие в браке два года, употребляли героин.
– Черт побери! – сквозь зубы бормочет Юан и переходит к следующей вырезке.
В этой статье ничего принципиально нового нет, информация примерно та же, правда, на этот раз Орла уже объявляется сообщницей Гонсалеса, которую суд приговаривает к шести годам тюрьмы.
– Так, значит, Анжелин не преувеличивала, – говорит Юан, возвращая мне вырезки. – Думаю, это лишь подкрепляет мое убеждение, что Орла способна на все.
Киваю:
– Сначала я очень удивилась, когда она не рассказала Полу про гибель Розы, ведь у нее была прекрасная возможность, но теперь думаю, что она замыслила сделать нечто по-настоящему эффектное. У нее безумная идея фикс, будто мы с тобой должны понести наказание. Она ненавидит нас за то, что мы счастливы. Правда, про меня этого уже не скажешь.