Не доверяйте кошкам
Шрифт:
На тумбочке возле кровати я замечаю пожелтевший снимок. На нем запечатлен высокий мужчина с усами, в бархатном жилете и мягкой шляпе. Он стоит возле колонны у входа в поместье. Эмалированная табличка на каменной стене из-за фотовспышки получилась смазанной, но цифру 20 на ней можно различить.
— Можно задать вам вопрос?
— Конечно, Жюли.
— Не хочу показаться бестактной…
— Мне нечего от тебя скрывать.
— Кто этот мужчина на фотографии? Ваш муж?
Мадам Рудан с трудом протягивает худую руку. Капельница стесняет ее движения. Она берет снимок с тумбочки:
— Я была замужем, Жюли, очень давно. Его
— Вы его еще любите?
— Поля? Конечно, нет. Пусть идет к черту! Думаю, он туда и отправился несколько лет назад.
— Тогда почему вы так дорожите этим снимком?
— На нем не Поль. Это мой брат Жан. Вот его мне не хватает.
Ее голос срывается.
— Где он?
— На кладбище, рядом с нашими родителями. Он умер четыре года назад.
— Вы его сильно любили?
— Обожала. Он был моим старшим братом. Мы не общались более двадцати лет, с тех пор как продали дом, который ты видишь на заднем плане.
— Из-за наследства?
— Так бывает в жизни… Он был холост, я тоже. Когда мать умерла, я предложила нам обоим поселиться в доме родителей. У каждого был бы свой этаж. Он жил в маленькой квартирке, я тоже, в разных концах города. Мы оба от этого выиграли бы. Жили бы на свежем воздухе, рядом с садом. К тому же в семье. Но он отказался. Он не хотел, чтобы я заняла место женщины, которую он надеялся встретить.
— И он ее встретил?
— Нет. Он вынудил меня согласиться на продажу дома, выслал мне половину суммы, и больше мы не общались.
— Вы обиделись на него?
— Я сердилась на него, но сегодня больше сержусь на себя за то, что не простила его, когда он был еще жив. Теперь у меня нет ни дома, ни семьи.
Ее лицо спокойно, взгляд равнодушный. Как можно говорить о таких важных вещах без малейшего волнения? Я переживаю за нее. Мне так хотелось бы ей сказать, что еще не поздно, что все устроится, но это невозможно. Я уже познала этот непреодолимый рубеж, разделяющий «до» и «после».
— Жюли, я хотела бы тебя еще кое о чем попросить. Не могла бы ты называть меня Алисой? Никто не обращался ко мне по имени с тех пор, как похоронили маму. А это было двадцать два года назад.
— С удовольствием, Алиса.
Мы еще некоторое время поболтали. Всплакнули немножко. Она поделилась со мной многими важными наблюдениями и мыслями, которые я внимательно выслушала. Вечером, уже у себя дома, мне остро захотелось позвонить родителям. Я с удовольствием слушала, как папа рассказывает о том, что он сейчас мастерит, а мама — о своей новой прическе, которая испортила ей волосы. У меня нет брата. Может быть, поэтому я так дорожу друзьями. Не имея большой семьи из кровных родственников, я создала себе семью из людей, близких мне по духу. И я бы многое отдала, чтобы узнать, является ли Рик ее частью.
61
Раньше я смотрела на Рика с восхищением. Теперь наблюдаю за ним с тревогой. Еще немного, и начну за ним шпионить. Все два месяца я жила с ощущением, что он готовит нечто сомнительное, но это не помешало мне влюбиться в него. Он с лихвой оправдал все мои подозрения. Его истинная сущность превзошла самые безумные мои сценарии. Сегодня у меня не осталось
Рик по-прежнему мил со мной, я бы даже сказала, становится все более и более внимательным. Мы часто видимся, проводим вместе прекрасные минуты и часы, как пара, которая вот-вот образуется. И все было бы замечательно, если бы я довольствовалась надводной частью этого айсберга. Но у меня так не получается. Заходя к нему, я постоянно думаю о том, что в его папках спрятана секретная информация, а за дверцами шкафов наверняка хранятся инструменты или, что еще хуже, оружие и взрывчатка. Как бы я хотела обладать способностью видеть вещи насквозь, как это делают супергерои в фантастических фильмах! Я смогла бы тогда все узнать, все прочесть. Не для того, конечно, чтобы выдать его или помешать ему осуществить задуманное. Нет. Я прекрасно понимаю, что в отношении Рика утратила всякую объективность. Просто хочется знать, кто он — чудовище в маске прекрасного принца или мужчина моей мечты.
К счастью, Софи была со мной, когда я узнала, куда он бегает тайком. В одиночку я не смогла бы вынести бремя этой правды. Она разговаривает со мной, спрашивает, как я себя чувствую, что планирую делать дальше. Дни проходят, ночи тоже, я думаю об этом постоянно и по-прежнему не знаю, как решить проблему.
Иногда Рик звонит или заходит, и у меня складывается впечатление, что он вдохновлен нашими отношениями больше, чем я. Вот до чего я дошла.
На работе я всегда одним глазом посматриваю на улицу и вижу, как он проходит мимо булочной, отправляясь на пробежку. Я заметила одну вещь: перед этим он никогда ни с кем не общается. В момент старта Рик максимально сконцентрирован, закрыт. Зато на обратном пути почти каждый раз он либо заходит что-нибудь купить, либо просто машет мне рукой через витрину. В начале и в конце пробежки это два разных человека. Джекил и Хайд. Доктор Рик и Мистер Пататра. Неплохо звучит…
Через девять дней, десятого октября, у меня будет день рождения. Рик уже пригласил меня к себе в ближайшую за этим днем субботу. Такого знака внимания мне хватило бы для счастья на десять жизней, если бы не вопрос, мучающий меня, когда мы оказываемся вместе.
Я нарезаю в хлеборезке развесной хлеб. Когда я оборачиваюсь, он уже здесь.
— Привет, Жюли!
— Привет, Рик.
Мадам Бержеро давно поняла, что он для меня значит. При каждом его визите она берет на себя других покупателей, предоставляя мне возможность обслужить его самой.
Рик показывает на торт, лежащий на витрине:
— Если я его возьму, ты придешь ко мне на чай сегодня вечером?
«Если ты сейчас же не ответишь на мой вопрос, я тебе такой торт устрою! Зачем ты околачиваешься возле мастерских Дебрей?»
— Почему бы и нет?
— Тогда я его покупаю и жду тебя к восьми.
«Что ты замышляешь? Умоляю тебя, Рик, расскажи мне все».
— Приду, как только закончу работу.
Еще совсем недавно, если бы вдруг фея подарила мне волшебную возможность задать ему один-единственный вопрос, на который он был бы обязан дать честный ответ, а потом забыть об этом и не вспоминать, я бы спросила, любит ли он меня по-настоящему или почему до сих пор не поцеловал. Но сегодня непреодолимое желание узнать, что он затевает, и страх, что это «нечто» может нас разлучить, возобладали над всем прочим.