Не дружи со мной
Шрифт:
— Привет! — произнесла я, подойдя к столику. — Всех рада видеть!
Ну… как всех? Рада только Пашке. Но правила этикета-то никто не отменял.
— Присаживайся рядом со мной, конфетка! — C противным скрежетом отодвинул Буравчик стул. — Я тебя ждал…
— Супер! — кивнула я, плюхаясь на услужливо предоставленное Германом место.
Как только Уля перевела взгляд на Пашку и открыла рот, чтобы что-то ему сказать, я громко вопросила:
— Вы уже сделали заказ? Что посоветуете? Такая голодная, ужас!
— Я
Бэ-э, гадость. Я бы, если честно, бургер съела. Проигнорировала рекомендации Шацкой и углубилась в чтение меню. До меня донесся восторженный голос Ульяны:
— Я уже трижды успела побывать в этом кафе и каждый раз заказываю тыкву с черным рисом… На вкус просто потрясающе! Если честно, мне бы очень хотелось раздобыть рецепт…
Я почувствовала, как под столом теплая мужская рука дотронулась до моего голого колена. Не знаю, что насчет рецепта, а вот тыквой Шацкая может обзавестись. Той, которую я готова была снести с плеч Буравчика.
Не убирая упавшие на лицо пряди, исподлобья грозно взглянула на Германа. Наверное, в тот момент была похожа на девочку из «Звонка». Буравин охнул и поспешно убрал свою лапищу с моего колена.
— А ты, Паш, что заказал? — спросила я.
— То же, что и Уля, — кротко ответил Пашка.
Ха! Ну да, ну да… Из Паши такой же вегетарианец, как из пингвина сокол. Это он перед Шацкой выпендривается.
— А стейков здесь разве нет? — спросила я назло. — Ты ведь их так любишь!..
Пашка округлил зеленые глаза и покачал головой. Но Остапа, меня то есть, уже понесло…
— И перчатки свои кожаные забери, которые оставил, — сказала я. — С марта валяются.
И если минуту назад Буравин под столом бесцеремонно лапал мое колено, то Пашка просто наступил на ногу. Не знаю, что из этого неприятнее…
— Герман, ты ведь не в курсе… Поля у нас мечтает научиться кататься на велосипеде! — проговорил Пашка.
Я рот распахнула от удивления. Неправда! Железные двухколесные конструкции с рулем — моя фобия. А на трехколесном я, наверное, выглядела бы уже несолидно…
— А у тебя ведь КМС по велоспорту, — продолжил Пашка, обращаясь к Буравину. При этом не сводил с меня ехидного взгляда. — Научишь Полю на велосипеде кататься?
Буравчик уставился на мое лицо, а затем согласно закивал.
— Конечно! Без проблем! — Буравин скривил губы в усмешке. — Научить кататься на велосипеде и медведя можно…
— Спасибо! — буркнула я. Это меня с медведем сравнили? Очень приятно! — Но я не хочу ничему учиться! Пашка врет! Нет у меня такой мечты! Я боюсь!
— Не научишься, так я тебя на багажнике прокачу! — подмигнул мне Буравчик. — Доставлю куда хочешь с ветерком, карапуз!
Ага, если только в своих сновидениях. Пусть помечтает… А мне бы такой сон точно кошмаром показался… Уже представила, как Буравчик везет меня на багажнике по каким-то колдобинам…
— А я обожаю кататься на велосипеде! — воодушевленно произнесла Уля. — Мы с младшей сестрой летом каждое утро ездим на дикий пляж. Наушники, первые лучи солнца, свежий морской воздух…
Конечно, кто бы сомневался… В моем воображении Ульяна ехала на красивом мятном велосипеде круизере, с корзинкой на руле, в которой были свежие полевые цветы. Или хрустящий утренний багет из местной пекарни. А сзади мы с Буравчиком по колдобинам… Я, разумеется, по-королевски восседаю на багажнике.
— А потом, разломив руками этот хлеб и бросив велосипеды у подножья молчаливых темных скал, завтракать у обрыва над морем и наблюдать за неспокойными волнами… — закончила Ульяна. Я все прослушала. Она серьезно про багет говорила? Парни уставились на Шацкую, разинув рты. Сама мисс идеальность… После рассказа об утренней велопрогулке до дикого пляжа каждый подумал об одном и том же…
— Скорее бы разделаться с сессией и вернуться домой, — потянувшись, сказал Пашка. — Или кто-то останется в городе?
— Что тут делать? — пожал плечами Буравин. — Домой, конечно. В начале июля уже соревы начнутся… Еще нужно в форму себя привести, серф подготовить…
— Ты тоже поедешь? — спросил Паша, накрыв своей ладонью руку Ульяны. Я проследила за этим движением и скрипнула зубами от злости.
— Семнадцатого июня последний экзамен, — улыбнулась Шацкая, не отнимая своей руки. — Конечно, поеду! Жду не дождусь…
А я как жду не дождусь, когда ты отклеишься от моего друга! Или Долгих отклеится от тебя…
— Слушайте! — воскликнул вдруг Пашка. Буравчик от неожиданности даже пончик из рук выронил, который планировал донести до раскрытого рта. — Может, все вместе сиганем на моей тачке? Вы как?
«Сиганем» — для Пашкиной машины слишком громкое слово. Единственное, откуда она может сигануть — это с обрыва. И то, если ее хорошенько подтолкнуть.
— У тебя есть машина? — заинтересовалась Ульяна.
— Да, только в этом месяце она в ремонте, — скромно отозвался Паша.
Я хотела съязвить: «Как и остальные одиннадцать месяцев в году», но не успела. Буравчик уже пихнул мне под нос пончик:
— Такой же сладенький, как и ты! — негромко проговорил он.
— Что? Ты серьезно? — возмутилась я. Бесцеремонно отпихнула пончик и снова обратилась взором к нашей сладкой парочке.
— Как раз к отъезду ее должны отремонтировать, — продолжал хвалиться Пашка своей колымагой. — За ночь доедем! Будет круто!
Круто? Круто, если меня посадят сзади вместе с Буравиным, а потом Пашкина машина, как обычно, заглохнет в самом неподходящем месте, и мы в ночи будем ее толкать по пустой неосвещенной трассе…