Не дружи со мной
Шрифт:
— Пойду тачку из ремонта забирать, — похвастался Пашка. — Так давно на ней не катался, соскучился…
Я только хмыкнула. Не верила в сознательность Пашкиной машины. Она у него жива-здорова до первого перекрестка.
Расстались мы с Долгих на остановке. Я забежала в полупустой троллейбус и заняла место у окна. Пока мы не тронулись, смотрела на Пашу. Друг углубился в свой телефон, и выражение лица его при этом было обеспокоенным. Что он так переживает за свою драгоценную Ульяну? Волнуется…
Точно такое же лицо у него бывает, когда я заболеваю. Так как в этом большом городе у меня нет никого ближе Пашки, звоню сразу ему. Долгих прибегает с фруктами и сладостями. А я в это время как Карлсон прикладываю руку к горячему лбу: «Я самый больной в мире человек!»
Звучит странно, но в какой-то степени мне даже нравится болеть. Пашка суетится, словно заботливая мамочка. Хотя с моей настоящей мамой болеть одно наказание. Она только и знает, что приговаривает: «Конечно, заболела! Спать с открытыми форточками…» или «Конечно, заболела! В марте уже щеголяешь без шапки…» Если бы мне на голову свалился кирпич, она бы проворчала: «Конечно, свалился! Ты ведь ходишь ногами по улицам прямо мимо домов!»
Но мамины ворчания не так приятно вспоминать, как Пашкины ухаживания. Помню, как однажды я слегла с бронхитом, и Долгих провел в моей комнате несколько дней. Бегал в аптеку, давал по расписанию лекарства, и мы даже спали на одном разобранном диване. Из-за этой близости и Пашкиного внимания я пошла быстро на поправку, хотя, признаюсь, с ним болеть хотелось дольше… Поэтому, окончательно выздоровев, я еще для порядка нарочно кашляла словно брешущий пес, чем здорово пугала друга.
Обо всем этом я вспоминала, упершись лбом в холодное стекло. Над домами, которые мелькали за окном троллейбуса, снова нависли сердитые лохматые тучи. Небо цвета мокрого цемента… Надоела такая погода! Я не успела отъехать от университета, как снова начал накрапывать дождь. И хотя ливни в городе идут вот уже неделю, я, как обычно, была без зонта…
По пути у нашего троллейбуса слетели «усы». Дождь продолжал скрестить в окна, поэтому многие пассажиры предпочли переждать непогоду в транспорте. Водитель открыл двери, и в салон тут же проник свежий грозовой воздух.
Тогда я и заметила Шацкую. Вместо того, чтобы сдавать зачет, Ульяна стояла на пешеходном переходе с большим пакетом в руках. Ветер трепал ее волосы. Уля, придерживая одной рукой тяжелый пакет, а другой разлетающуюся юбку, воровато оглядывалась по сторонам. Жива, здорова и, судя по всему, куда-то торопится. Точно не на зачет.
Несколько секунд я глазела на Шацкую, а затем вскочила с места.
— Девушка, — лениво позвала меня кондукторша, — билетик не потеряли? Без него на другой троллейбус не пересядете!
— Я выхожу! Мне надо! — растерянно пробормотала я, до конца не осознавая, куда мне нужно бежать в дождь. А главное — зачем?
Я выскочила из троллейбуса и направилась к пешеходному переходу. Толпа, пропустив грохотавшую пожарную машину, уже двинулась через дорогу. Тревожная сирена посеяла в душе беспокойство…
Во множестве ярких зонтов я не сразу нашла Ульяну. Шацкая шла быстрой походкой, не обращая внимания на разошедшийся хлесткий дождь. Я, держась чуть поодаль, тоже не отставала. Сама не заметила, как в какой-то момент мы обе перешли на бег…
Глава 11
Один раз Ульяна все-таки обернулась. Но передо мной в тот момент к остановке несся грузный мужчина с таким гигантским зонтом, что под ним, как в сказке, могли спрятаться и муравей, и воробей, и лиса, и заяц… Весь лес, в общем. Я, благодаря этому черному «куполу», осталась незамеченной.
Под ноги из водосточных труб сбегали холодные струи. Шацкая ловко и изящно огибала лужи, кокетливо приподняв край юбки. Ее низкие каблучки выстукивали по черному блестящему асфальту. Я же, боясь упустить Улю, шлепала прямо по воде, не разбирая дороги. Волосы Ульяны, став влажными, завились в легкие локоны. Мои же три пера на голове, намокнув, прилипли к щекам. Наверняка с такой «укладкой» еще и уши торчат. Ладно, не до красоты мне сейчас…
Я продолжала бежать за Ульяной и проклинать все на свете: свои комплексы, идеальность Шацкой, любопытство, ревность, Пашку… В какой-то момент мне захотелось догнать Улю и, запрыгнув ей на спину, повалить на асфальт в огромную мутную лужу. Она портит мне лето, портит мне всю жизнь!..
Миновав центр города, Ульяна свернула в один из переулков. Я притормозила, чтобы отдышаться. Мы так долго бежали… запыхалась. А Шацкой хоть бы хны! А ведь она еще какой-то пакет тащит. Интересно, что в нем?
Я выглянула из-за угла и дождалась, когда Уля отбежит на порядочное расстояние. Народу здесь не так много, как в центре, поэтому я рисковала быть замеченной. Теперь главное — не упустить Ульяну из виду. Я вновь припустила вперед.
Когда мы выбежали в частный сектор, пришла пора насторожиться. Я не особо разбиралась в этой местности. Да что там! Я была вообще здесь в первый раз. Дорога стала такой разбитой, что на мои кеды тут же налипла грязь. Куда Шацкая меня завела? Обходя все лужи, я прилично отстала и едва не прозевала поворот, за которым скрылась Уля. Дождь постепенно превратился в противный холодный спрей. Пока я доплелась по слякоти до того самого поворота, Ульяны и след простыл. Черт возьми! Я обернулась назад, чтобы оценить проделанный путь. Месила ногами грязь, чтобы остаться ни с чем? И теперь идти столько же в обратную сторону? Я охнула. Честно говоря, даже не помнила, за какой дом нужно завернуть, чтобы из частного сектора снова выйти в город. На мгновение меня охватила паника, но затем я взяла себя в руки. Нет, так просто я не сдамся! Зря что ли белые кеды грязью заляпала? Я снова посмотрела в ту сторону, где скрылась Уля. Там начинались гаражи. Не припомню, чтобы у Шацкой была машина. Я сделала глубокий вдох и шагнула навстречу приключениям. А как еще назвать все это безумство? В пасмурный день слоняться по незнакомой местности между гаражами…
Обойдя одну аллею и не обнаружив ничего подозрительного, я поплелась дальше. Все гаражи в этот час были закрыты. Спрей сыпался с неба, над головой сверкнула яркая вспышка молнии, а спустя несколько секунд в небе оглушительно загромыхало. В какой-то момент так резко стало пасмурно, что я решила, будто у меня потемнело в глазах.
Продолжала исследовать гаражи. Большинство из них выглядели совсем печально… Облупившая серая краска, разрисованные баллончиками двери, тяжелые ржавые замки… Я брела по грязи. Хлюп-хлюп. Так хлюпала моя тоска. Куда я поперлась? Зачем? Внезапно поднявшийся ветер швырнул холодные капли дождя в лицо.
И все-таки мне удалось отыскать Ульяну. Сначала в тишине сквозь далекий грохот грома я услышала бряк ключа. Осторожно выглянула из-за угла. Шацкая уже закрывала гараж. Пакета у нее в руках не было. На всякий случай я запомнила: сорок восьмой номер, третья аллея… Если бы все это происходило в нашем родном городе, я тут же решила бы, что Ульяна просто забросила какие-то вещи в гараж Шацких по поручению отца. Хотя… Учитывая финансовые возможности ее семьи, вряд ли такой старый гараж мог принадлежать главе семейства. И почему это нужно делать вместо сдачи зачета, особенно когда ты вся такая правильная и учишься без долгов на бюджете? Кому принадлежит этот гараж? Ее строгой тетке, с которой они живут в одной квартире? Одни вопросы…