Не дружи со мной
Шрифт:
— Отпусти меня! — жалобно просила я, смущаясь прикосновений Паши, который жался ко мне всем телом. В воздухе вдруг стало меньше кислорода…
— Расскажи, что делала в нашей раздевалке?
Я осмелилась поднять на друга глаза. Пашка сиял, радуясь непонятно чему. А я тут же сурово сдвинула брови к переносице.
— Хорошо! Хорошо! Там любовное послание! Доволен?
— Я так и понял! — продолжал улыбаться Паша. — А для кого?
Я молчала. И в этой напряженной тишине волны загрохотали еще громче. Каждый новый всплеск ударял по нервам. Паша внимательно смотрел на меня, и улыбка сползала с его лица. А зеленые глаза вдруг стали совсем темными, словно тенистые тропические джунгли…
— Полина? — почему-то шепотом позвал Долгих.
Его выражение лица мне совсем не понравилось, поэтому я негромко и сбивчиво начала:
— Есть у вас в команде такой парень… — Почему-то в голову в тот момент пришел именно Герман Буравин, который в нашем городке пользовался успехом у девчонок, но был тупой как пробка. — Светленький, голубоглазый…
— Буравчик что ли? — с облегчением выдохнул Пашка, а затем рассмеялся. — Я мог сразу догадаться, он многим нравится… Но, если честно, не думал, что и ты на его смазливую морду клюнешь…
— Как видишь, — виновато улыбнулась я. — Может, теперь ты с меня слезешь?
Пашка быстро вскочил на ноги и протянул мне руку. Помог подняться с песка.
— Давай сюда свое письмо! — сказал Пашка. — Я передам…
— Кому? Буравчику вашему? — перепугалась я. Уже и не рада была, что все это затеяла.
— Ну а кому еще?
— Нетушки! — замотала я головой. — Все! Забудь! Я передумала! Это было плохой идеей!
Паша, глядя на меня, не переставал улыбаться.
— Ты такая забавная! — проговорил со смехом он. — Так смущаешься…
Знал бы он, почему я смущаюсь. Щеки от нашей внезапной близости до сих пор горели.
— Если скажешь своему приятелю, что я к нему чувствую, тебе не жить! — серьезно предупредила я. — Сделаем вид, что ничего не было!
Мы молча направились вдоль берега. Пашка положил мне руку на плечо. Торопливые волны с шумом подкатывали к ногам. Я, осмелившись, обняла друга за талию. Долгих посмотрел на меня сверху вниз и усмехнулся.
— Признаться, ты меня напугала, — тихо сказал он.
— О чем ты? — тут же насторожилась я.
— Если честно, сначала решил, что это письмо предназначалось мне…
Я пару секунд промолчала, не зная, что ответить.
— И-и-и, если бы это было на самом деле так? — не поднимая головы, спросила я. Глядела на белую пену, которая оставалась на мокром темном песке.
— Глупости! — негромко и даже как-то нервно рассмеялся Пашка. — Я подумал в ту минуту: «Неужели она готова все испортить?»
— Испортить? — напряглась я.
— Конечно! И я рад, что героем твоего романа оказался Буравин…
— Вот как! — глухо отозвалась я.
— Ага! — Пашка на пару секунд прижал меня к себе крепче. — Ты очень дорога в качестве друга… Стань мы парой, еще неизвестно, к чему бы это все привело… Ты слышишь меня, Полина?
Я с отсутствующим видом уставилась на рыжее утреннее солнце, которое выглядывало из-за горизонта…
— Ау? Поля? Ты меня слышишь? — снова донесся голос Пашки.
Я вздрогнула и взглянула на друга. Долгих уже дожевывал мой круассан.
— Кофеек еще хлебну? — спросил он.
— Да, конечно! — растерянно проговорила я. — На чем мы остановились?
— Шацкая и Буравчик — наша судьба…
Будто слева между ребер воткнули тонкую острую спицу.
— Ах, ну да!
Я внимательно смотрела на Пашу. Что ж, последняя попытка образумить этого человека…
— Слышала, что Ульяна занятая девушка! — выпалила я.
— Разве? — удивился Пашка.
— Ага! — Я сделала невозмутимое лицо. — В последний приезд домой мама что-то рассказывала о Шацкой и ее бойфренде… Вроде там все серьезно. Дело до помолвки дошло…
— Да? — озадаченно спросил Паша.
— Да, — кивнула я. — И жених у нее еще какой-то чемпион Европы… или мира по кикбоксингу! Страшный человек! — решила я припугнуть друга.
— А может он завоевал титул Мистер Вселенная? — на мое удивление, ничуть не испугался Пашка. Наоборот только развеселился. — Ты такая болтушка, Ковалева! Нет у Ульяны никого… Я у подруг ее в клубе спрашивал. Так что ни о какой помолвке и речи нет…
— Вот как! Поссорились что ли? — не слишком искренне удивилась я. — А такая любовь была…
Я осуждающе покачала головой. Пашка гипнотизировал меня взглядом. Я невозмутимо отпила кофе, при этом громко причмокнув.
— Короче, Ковалева! — рассердился Паша. — Отвечай! Будешь помогать мне или нет?
«Пф, конечно, нет!» — закричал мой внутренний голос.
— Буду! — неожиданно для самой себя ответила я.
Внутренний голос тяжело вздохнул и сделал ручкой. Адьёс!
— Отлично! — обрадовался Паша. — Я в тебе не сомневался! Твоя йога… Ты не опоздаешь?
Я вскочила на ноги, не допив кофе. О чем речь? Конечно же, я опоздаю!
— Вечером спишемся или созвонимся! — выкрикнула я Пашке, направляясь к выходу.
После грозы свежий запах озона совсем вскружил голову. «Или на тебя так крепкий кофе без сливок подействовал? Что ты творишь?» — вопросил вернувшийся внутренний голос. Долго он на меня дуться не умеет. Я вместо ответа, щурясь от выглянувшего из сизых туч солнца, сделала глубокий вдох. Вы-ы-ыдох. Спокойнее, Полина… Дыши! Дыши! В моей голове уже зрел план. И, как мне тогда казалось, был он просто гениальным…