Не единственная
Шрифт:
«Что ж, «крылатая ящерица», у меня есть кое-что. Я сама. И я знаю кое-что о драконах. Ты не убьешь моего мужа. Если он еще жив, то будет жить и дальше. Только Сокровище может сгореть в этой войне. Не Рональд. Лишь бы только он был еще жив…» Но скорее всего, жив. Эдору нужна она, даже Рональд для него — разменная монета, чтобы получить Сокровище.
Страха не было. Скорее гнев.
Да и сколько можно его бояться?! Он того не стоит. А умереть за любимого человека… Может быть, она родилась, только чтобы принести эту жертву. Может быть, в этом
В этот момент нерелигиозная Аньис подумала о Всевышнем. «Лучше я, — сказала она куда-то вверх. — Если этого ты от меня хочешь, то пусть так и будет. Создатель, пусть только Рональд живет».
— Уезжайте, — спокойно сказала она Тиарне с Пармом. Подошла и по очереди обняла обоих. Женщину, которая почти заменила ей мать, когда она растерянной маленькой рабыней оказалась в этом доме. И мужчину, который всегда был таким отрешенным, таким молчаливым, но незримо дарил ей свое тепло.
По щеке Тиарны пробежала слеза.
— Нет уж, ты с нами поедешь, — сказала огромная управляющая. — Не знаю, что ты там задумала, а я тебя никуда не пущу…
— С вами? — сказала Аньис, изображая растерянность и раздумья. — Ну да, с вами лучше… Только я возьму пару платьев и блокнот для эскизов, ладно?
Тиарна рассмеялась:
— Ладно, беги! Только быстро! Или хочешь, я все соберу…
— Ну нет! Вы понятия не имеете, где мой блокнот и карандаши…
И пошла к выходу.
— Никому эти свои штучки в руки не дает! — сказала Тиарна ей вслед.
Нужно действовать быстро, пока Тиарна не пошла проверять, как она там собирается, не решила ли сбежать. Аньис кинулась в свою старую, самую первую комнату, где жила вначале. Где-то здесь в шкафу, на третьей полке, это она хорошо помнила. Маленькая коробочка с кулоном, подаренным ей Эдором, побыла когда-то у Рональда, а потом он вернул ее сюда…
Аньис распахнула шкаф, быстро, трясущимися руками выкинула с полки лишние вещи. Да, вот здесь.
Она достала коробочку, с секунду смотрела на нее. В памяти всплыло, как больно было гореть… Но она даже не содрогнулась. Можно сгореть, пережить любое мучение, если знаешь, ради чего и ради кого. Решительным движением она вынула кулон. Хрустальная чистота слез Эдора так и осталась незамутненной, кулон красиво блестел в лучах солнца. Он казался таким девственно-чистым… Надо же, и Эдор когда-то был ребенком, плакал искренними детскими слезами, подумалось ей. А потом шел по коридору убить ее…
Она прогнала эту мысль и с силой бросила кулон на пол. Осколки стекла или хрусталя рассыпались вокруг, а слезы разлетелись каплями. Потом капли зашевелились, поползли друг к другу и превратились в одну небольшую лужицу, а Аньис ощутила, как на нее спустилось чужое присутствие. Словно его разум окружил ее и одновременно оказался внутри нее.
— Рад тебе, Аньис, — услышала она в голове голос того, кого столько лет боялась. Тело содрогнулось, но страха так и не было. Лишь отчаянная решимость.
…А он говорил медленно, словно наслаждаясь, и Аньис захотелось сплюнуть. Этот мелкий ящер еще и издевается над ней!
— У тебя мой муж? — коротко спросила она.
— Я пленил его. Он без сознания, — спокойно ответил голос в голове. — Но он мне не нужен. Ты знаешь, кто нужен мне.
— Да, я знаю. Поклянись яйцом своей матери, что ты не убьешь его, если получишь меня.
— Драконы не несут яиц! — громогласно рассмеялся Эдор, и Аньис поморщилась. Казалось, его голос заполняет все у нее в голове. Как колокол.
— Но эту клятву вы не можете нарушить. Кровь — для ада. Клятва яйцом матери — для драконов, — мысленно усмехнулась Аньис. — Он хорошо меня научил.
Казалось, при этих словах существо, что незримо присутствовало у нее в голове, передернулось.
— Хорошо, — серьезно ответил Эдор. — Я клянусь яйцом своей матери, что не убью Рональда Эль, если ты придешь ко мне сама. Ты согласна?
— Да, тварь. Я покупаю у тебя его жизнь — за свою!
Голос в голове расхохотался.
— Что ж, жду тебя, Аньис, — весело сказал он. — Поезжай за северные ворота города, я пришлю за тобой.
И замолчал. Вместо чужого разума вокруг нее был какой-то простор. И свобода, что дается лишь принятым верным решением.
Аньис подумала, что стоит взять с собой пару магических амулетов, хотела побежать в свой кабинет, где они хранились. Но… Не стоит терять времени. Зачем ей это. Она идет умирать. Никакая магия не поможет ей в городе драконов. И ничто не поможет ей, когда Эдор снова коснется ее.
На несколько мгновений стало очень страшно, огненные картинки опять встали перед глазами. Но с глубоким вздохом она расправила плечи, наложила на себя отведение глаз, чтобы Тиарна с Пармом ее не заметили.
…Жаль, что они расстроятся, будут метаться, искать ее… Но тут уж ничего не поделаешь. И Аньис побежала на конюшню. Один телебести был оставлен, чтобы господин Рональд мог взять его, если понадобится.
Конечно, в первой битве полегло много альбенийцев, и исход ее не был предрешен. Но все изменилось, когда прилетели драконы. Вначале люди испугались, что начинается конец света. Что и драконы прилетели забрать их жизнь… Возникла паника, многие бросали оружие и бежали с поля боя. Многие, но не те рабы, что сражались за свою свободу.
Но вскоре оказалось, что драконы воюют за людей. Зайдя со стороны гор, они просто выжигали наступающие полчища нечисти. Это все были лишь мелкие сошки, драконам на один зуб… И теперь люди приветственно кричали, когда очередная крылатая тень затмевала небо, чтобы промчаться на запад и присоединиться к огненной бойне.
Король Ахтион не был трусом. Он знал, что, возможно, Рональд, в котором он уже давно подозревал некую высшую сущность, на какое-то время исчезнет. А на помощь людям придут архоа.