Не единственная
Шрифт:
— Я не хочу убивать тебя, Аньис. Мне этого не нужно. К тому же ты права — я бы не смог. Кольцо все еще запрещает мне это… — он помолчал, потом продолжил с видимым усилием, обжигая своим янтарным пламенем. — Мне нужны не минуты наслаждения. А ты — навсегда. Я люблю тебя. И ты тоже меня полюбишь. Потом мы будем вместе править архоа.
— Что? — не поверила своим ушам Аньис. — Ты хочешь, чтобы я тебя полюбила?! После всего, что ты сделал?!
— И всегда хотел. Поэтому ты останешься здесь. Выход к морю заблокирован, не пытайся выбраться. Твоя магия здесь тоже не действует.
— Невозможно получить любовь измором или силой, — с презрением в голосе ответила Аньис, поражаясь его жестокости и глупости.
— Посмотрим, — усмехнулся Эдор. — Ты будешь одна… Впрочем, оглянись — я хорошо все устроил. Твои любимые книги, мебель в твоем вкусе, удобная кровать, бумага и карандаши… Найдешь чем заняться. А я буду приходить к тебе между сражениями. И рано или поздно ты полюбишь единственного, с кем можешь говорить. Так бывает с вами, — он снова усмехнулся. — Я ведь хорошо изучил людей, живя среди них. Потребность в себе подобных, общении и разговорах у вас куда выше, чем у архоа. Ты сдашься и полюбишь меня. И сама подойдешь ко мне.
— Ты чудовище, Эдор! Ты стал чудовищем! — бросила ему Аньис. Он и верно заготовил ей участь хуже смерти. Одиночество. И лишь его жестокое лицо порой.
— Чудовище я или нет, а я люблю тебя, — и он направился к двери. — …Там на полке топоко, — оглянулся он, — тебе всегда нравилась эта дудочка… Когда я вернусь, сыграешь для меня. А сейчас мне пора на поле боя. Ад снова брызжет своей отрыжкой… И да, Аньис… я не отправлял никакого сообщения сыну твоего мужа. Я даже не знал, что у него есть сын. Я всего лишь договорился с судьбой, что ты придешь ко мне. И вот ты здесь. До встречи, Аньис…
Его прощальный взгляд был ласковым. Но по-прежнему полным боли и злости.
— Если любишь — отпусти меня и верни мне мужа! — крикнула Аньис, прежде чем дверь за ним захлопнулась.
Она бросилась к выходу, хоть и понимала, что это бессмысленно. Не открыть. Магия не действовала.
Аньис села на корточки у стены и заплакала.
Вот так. Ящер переиграл ее, даже ни разу не соврав.
Рональд в аду. И она пленница, не властная ему помочь.
ГЛАВА 29
— В чем дело, мама? — спросил Эдор, скрестив руки на груди. Не пристало Правителю архоа называть ее «мама», но сейчас они были вдвоем. А у Эдора всегда были доверительные отношения с матерью. Куда лучше, чем с отцом. Суровая, жесткая женщина — зеленоглазая Ингрит — очень любила его, и он это знал.
— Мне она не нравится! — твердо ответила мать и посмотрела ему в глаза. — Твоя затея обречена на неудачу. Она любит другого! И вряд ли ты сможешь перебороть это.
— Она поймет и полюбит, мам, — поморщился Эдор. — Кровь архоа сильна в ней, а все лишнее выгорело тогда, когда… Она одна из нас, просто еще не знает этого. Она поймет мои устремления, нашу жизнь и характер.
— Вряд ли, — пожала плечами Ингрит и отошла к небольшому окну в толстой стене. Луч света выхватил ее строгие, резкие черты. — Но я присмотрюсь к девчонке. И…, знаешь, сын, — быстрым шагом Ингрит подошла к Эдору и дотронулась рукой до его плеча, — только ради тебя. Как мать, я не одобряю твой выбор. Она далека от нас и не любит тебя. К тому же ты не получишь ее любовь, держа ее в заточении. Разве что спустя много лет, когда она потухнет и потеряет волю. Но я понимаю — она Сокровище, у тебя нет другого выхода. Не хочу, чтобы ты мучился. Если единственный способ прервать твои мучения — это обрести Сокровище, что ж… И как архоа я принимаю волю своего Правителя. Я не пойду против тебя.
— Спасибо, мама, — Эдор порывисто взял ее руку и поцеловал.
— Где это ты подцепил? — расхохоталась Ингрит. — В одном из диких людских селений?
— Да, в одном из них… — задумчиво ответил Эдор. — Прошу, мама… Сегодня я сам поведу архоа в бой. Если в этой войне я погибну — позаботься о ней. Отпусти ее и отнеси в самое безопасное место, что будет в нашем мире… Даже если это последний клочок безопасной земли — укройтесь там!
— Хорошо, Эдор, — глаза драконицы сверкнули. — Я обещаю тебе это. Но я тоже боевой дракон! Найди еще способы сберечь ее.
Дальняя стена здесь отсутствовала — вместо нее был выход в никуда. Бесконечный — настолько высоко здесь было — скалистый обрыв уходил вниз до самого моря, где волны блестели на солнце и бились о скалы. Эдор знал, что она владеет магией. К тому же он, видимо, опасался, что она захочет покончить с собой, прыгнув вниз. Поэтому на границе грота располагалась невидимая стена, в которую бесполезно было биться руками и ногами. И так же бесполезно было пытаться пробить ее магией.
Он сказал правду — магия Аньис здесь не действовала. Она пыталась воздействовать на стену и двери. Магия рождалась в ней, как всегда. Но не могла выбраться наружу, просто тухла у нее в руках, уходила обратно в сердце.
А внутри грота все было устроено даже хорошо. Если бы не обстоятельства, при которых она здесь оказалась, Аньис могло бы понравиться.
Мебель с резными спинками и мягкими сидениями. Шкаф с одеждой у стены. Аньис обнаружила там множество коротких платьев по драконьей моде и несколько брючных костюмов. Рано или поздно ей придется сменить одежду. Ее собственное платье не только порвалось, но и испачкалось во время скачки и полета. В центре грота стоял столик из темно-коричневого дерева и несколько удобных стульев.
Кровать была широкой и удобной, с легким, но теплым одеялом. А в самом дальнем углу стояла большая ванна. Раз в день она неведомым образом наполнялась теплой водой. А в буфете с посудой раз в день открывалась брешь, нижняя полка погружалась в нее и возвращалась, уставленная блюдами и напитками.
Еда была похожа на человеческую: много рыбных блюд, овощи, странные длинные нити, пахнущие морем, но достаточно вкусные. Водоросли, догадалась Аньис. И множество разноцветных неизвестно из чего сделанных десертов. «Видимо, ящер решил подсластить мое заточение», — усмехалась Аньис, выкидывая очередной десерт в ту брешь в буфете, откуда поступала еда. Понимала, что это похоже на детские капризы, но хотелось как-то задеть его.