(не) Его Малыш(ка)
Шрифт:
Самоуверенные, алчные и бездушные.
Суд был безжалостен, суров и справедлив.
А около месяца назад нанятый мною детектив при негласной поддержке Мирона раскрутил и дело двадцатипятилетней давности. Виновник задержан, а моя замаранная часть отмыта окончательно.
И, вспоминая всю эту грязь, я четко понимаю, что не хочу никуда ехать. Не хочу никого допрашивать, не желаю видеть никого из прошлого,
Да пошло оно лесом! Мне не нужна месть.
Мирон не спустит на тормозах это дело, а я чуть позже все узнаю из его рассказа.
— Ты знаешь, нет, — выдыхаю в трубку, ставя жирную точку на всем, что, так или иначе, нависало темной тучей над нашим с Крохой счастьем. — Разберись с ним по полной и со всей строгостью. А я тебе попозже позвоню.
— Да не вопрос! Давай, на созвоне.
Связь обрывается. Я полностью отключаю телефон и возвращаюсь в комнату. Тихо забираюсь под одеяло, бережно притягивая к себе податливое тело Агнии. Она мурлычет довольной кошкой, льнет и нежится в моих объятиях. Прикрываю глаза, утыкаясь носом в ее ароматную макушку, и проваливаюсь в блаженный сон.
— Моя сладкая, давай мы не будем с тобой шуметь и будить нашего папочку. Это ведь он всю ночь не спал и гулял с тобой по дому. Пусть теперь отдыхает, а мы пойдем готовить вкусный завтрак, — сквозь сон слышу тихий голос Крохи, убеждающий нашу малышку вести себя тихо.
Не открывая глаз, лежу неподвижно и с упоением купаюсь в уютной домашней неге настоящего семейного счастья. На днях должны приехать родители Крохи. Они немного шокированы, но безмерно счастливы за дочь. Да и мой отец, оттаяв, теперь раз в месяц приезжает навестить любимую внучку и очаровавшую его невестку.
Дверь с легким щелчком закрывается, а я, довольно улыбаясь, переворачиваюсь на спину и во все глаза пялюсь в потолок, не в силах стереть с лица идиотскую улыбку довольного жизнью человека.
За окном морозное утро, и в кои-то веки земля поутру покрыта белым одеялом, пусть невесомым и недолговременным, но сейчас все словно в сказке. Бриллиантовые переливы в лучах восходящего солнца запускают радужных зайчиков по стенам, полу и всем горизонтальным поверхностям, смело пробираясь сквозь неплотные занавески. Субботнее умиротворение нарушает лишь зудящая потребность позвонить Мирону и узнать последние подробности, чтобы уже окончательно завязать с паршивой историей из прошлого.
Беру с прикроватной тумбочки телефон, твердым нажатием возвращаю его к жизни и тут же набираю друга. Ответ звучит незамедлительно, словно он ждал моего звонка, держа аппарат в руке и заранее заготавливая речь.
— В общем, так… — довольный собой и проведенной операцией начинает он свое повествование. — Да, это сосед Полины, влюбленный в нее с малолетства, предлагавший ей отношения, но отвергнутый. Он знал, что она бредит тобой, знал, но все-таки надеялся, а когда она его послала в очередной раз, «крышу» у него и рвануло. Он подстроил все так, чтобы Полина решила, что это ты был тем поздним вечером в подворотне, что это ты над ней надругался. Надеялся, что тебя посадят, а он будет ее утешать и наконец-то добьется ее внимания. Но вышло так, как вышло. Затем Полина родила, уверенная, что это твой ребенок, постоянно ему об этом говорила, и тут опять мужика накрыло. Дело с детьми тоже он организовал, и сынка привлек. А потом подставил его так, чтобы тот решил на тебя выйти и чтобы, в случае чего, твое имя, опять же, было бы замешено в нехилом скандале.
— Бред! — перебиваю я Мирона. — Я не политик, не крупный предприниматель, я же простой безопасник. Нафига все эти выкрутасы? Для чего? — Недоумение поглощает меня, разум отказывается воспринимать эту нелепую подковерную возню.
— У всех свои тараканы, — вздыхает друг.
— Надеюсь, сейчас он вместе со своими тараканами заперт в надежной ловушке? Или стоит вызвать дезинсекцию?
— Не переживай. Я все уладил.
Искренне благодарю друга за помощь и прощаюсь с ним. Откидываю телефон, бодро встаю с кровати, а после душа и всех положенных утренних процедур, спешу на кухню к своим девочкам.
Они — моя вселенная. Я уже и жизни без них не представляю. Ах, ну да, пушистый комок шерсти, что вечно путается под ногами, без тебя тоже! Это моя семья, и ради них я готов на многое.
— Люблю, — просто, искренне и ласково звучит каждое утро наше с Крохой приветствие.
Вот и все, конец истории…
Спасибо, что были со мной в этой книге.
Конец