Не эра для драконов. Сборник рассказов
Шрифт:
Никто из «Альфы», кроме меня, не сохраняет воспоминания из предыдущих кругов.
Если Ятаган жив к концу второго дня и мы НЕ на восьмом этаже, он уже мёртв.
Подрыв кратера неизбежно приводит к перезапуску круга.
«Ящик Пандоры».
Записи личного интеркома из предыдущих кругов могу прослушивать только я. Для остальных чёрный ящик – пустой.
Мне нельзя сходить
– Личный интереком. Позывной. Рыцарь. Один. Спецотряд «Альфа». Запись. Номер. Один. Сделана. Ошибка. …нут. Назад. Воспроизведение…
Скрип помех. Голос Лихачёва, посмеивающийся. Тем не менее, он наполнен теплотой и умиротворением.
– Эй, лейтенант, а ты знаешь, что включать… «Раньше в твоих глазах отражалась ночь… Теперь, когда за окнами ночь – твои глаза спят!»… Ну-ка… Ну-ка давай что-нибудь ещё. Лейтенант! Кому приказ отдал?..
Никто не отвечает капитану. Только скрипят и шуршат помехи в интеркоме, да играет в динамиках скафандра известная музыкальная группа.
– «Это был новый день», Володька… В нём тебя нет…
Звук, с которым падает стеклянная бутылка на каменный пол. Звук, с которым она катится в сторону, подальше от записывающего устройства.
– А ты до сих пор в старом, там нет… Никаких прег… рад…
Некоторое время слышна только музыка. Затем она прекращается, и Лихачёв тяжело вздыхает.
– Тёмка… Василь'ич… Где же ты ходишь, старина, когда я тут… Подыхаю. Каждый. Сраный. Раз. И эта минута! Грёбанная минута! Сначала я подыхаю, а потом достигаю десятого этажа! Это вообще как?!
Сквозь шорох и помехи слышны всхлипы.
– Отряд… Володька, Сова… Ятаган… Кравченко… Простите меня, отряд «Альфа». Я больше не знаю, что попробовать. Я умирал на каждом этаже. Умирал по-разному. Умирал с вами. Умирал один. Оставлял вас на втором этаже, сам убегал, пытаясь добраться до десятого. И ведь добирался. А всё одно…
Пауза. Скрип помех, нарушаемый всхлипами капитана Лихачёва.
– Так легко свою жизнь я ещё не отдавал… Млять, я её вообще не отдавал! Короче, ублюдки, которые всё это сделали…
Голос капитана совсем близко, словно он поднёс интерком к губам.
– Я найду вас. Я выберусь отсюда. И вы все, нахрен, умрёте. Не важно, сколько у меня попыток. Хоть вечность, хоть бесконечность!
Запись, в последний раз разразившись шелестом помех, останавливается. Руки младшего лейтенанта Ирины Уваровой дрожат, едва удерживая дневник, пролистанный до середины.
– Ира, если ты не можешь…
– Нет! Мы это начали. Давай узнаем, что всё-таки с ним случилось. И… Отзови ребят. Пожалуйста.
– Костя… Где же ты, дружище…
Пауза.
– Да, да, я понял, лейтенант.
Шорох
Круг ???. Я перестал считать, пожалуйста, простите…
…Дальнейшие записи неразборчивые, пока через несколько страниц они не возвращаются в прежнее ровное и структурированное состояние…
Круг №1040250(примерно).
Если хотя бы половина из насчитанных мною кругов(дурацкое название, в литературе Володи было куда более изящное – «петля») затрачивала хотя бы день, то я уже промариновался в этом месте больше тысячи лет. Как ощущаются эти года, спросишь ты меня, дневник?
Ведь спросишь же?
А, к чёрту. Я пытался сойти с ума. Намеренно и нет. Ничего не помогает.
Отсюда нет выхода. Смерть = перезапуск. Перезапуск = снова третий этаж. Снова Рябчиков. Снова Сова. Снова безумие, которое поглощает моих друзей и товарищей по оружию. Эх. Наверно, как выйду отсюда, такое пособие можно будет запросить? За выслугу-то лет!
По крайней мере, за всё это время никто из «Альфы» не умер от моих рук. Исключая предателя.
Я… Наверно, пришла пора подвести итоги.
Я прослушал каждый плейлист каждого члена отряда.
У Володьки отличные старые песни, я тут успел стать фанатом «Кино» с «КиШом».
У Совы японские, металл или рок. Качает. Ещё б я понимал, о чём в песнях речь.
У Кравченко всякие ремиксы и попса с рэпом. Что-то понравилось, что-то не очень. Вот особенно «Фотографирую закат» показалась душевной. Так поёт парень, так поёт…
У Рябчика старые, английские. Beetles… «Yellow submarine, yellow submarine…»
У Ятагана оказалось больше всех. Linkin Park, Queen, Blink-182, немного ДДТ и Наутилуса. Когда он вновь потерял зрение, то в одном из кругом признался мне, что музыка – единственное, что позволяло ему идти дальше. Ха, старик.
Он всегда умирает так трагично…
Ятаган единственный, кто стойко выдерживает любое давление. Кроме меня, но я тут уже не первое столетие варюсь. Он никогда не сходит с ума, никогда не поднимает оружие против товарища. Сталь, а не мужик.