Не герой
Шрифт:
– Да. Чую, не удастся нам сегодня в тепле на полатях выспаться. Дадим мужикам пообедать, и идем врага встречать.
– Надеюсь, ты ошибаешься, – буркнул Василий.
На деле ошибался он. Гонец сообщил, что кайсаки в десяти верстах от дальнего поля, это пятнадцать верст от села. Вахлак и Глузд висят у врага на хвосте, следят за ним. Других разведгрупп не видно и не слышно.
– Ты мне другое скажи, – Василий ухватил за руку собравшегося было бежать в деревню паренька. – Сколько кайсаков насчитали?
– Три полусотни видели. И еще один отряд позади топает.
– Понеслась транда по кочкам, – горько скривился Василий. – Пошли, брат Лушик,
– До леса, я так понимаю, можно на самоходах доехать, – предложил селянин.
– Поедем. Эй, парень, давай к волоху Жураву, пусть находит людей и гонит сюда все грузовые самоходы.
Борец против империализма
Подходящая гостиница нашлась всего в двух концах от вокзала. Владмир позвонил по телефунку, уточнил стоимость комнат, наличие свободных мест и предупредил приказчика, что скоро у него будут гости. На извозчика ребята не тратились, дошли пешком, заодно еще раз взглянули на город, тщетно пытаясь найти малейшие следы военных приготовлений, эвакуации населения и оборонных мероприятий.
Да, гостиница «Черная степь» была не из лучших. Владмир понял это, когда из-за поворота показался ее помпезный, в восточном стиле фасад. На площади перед входом стояли бойцы в полевом камуфляже с автоматами в руках. Они держали оцепление и следили за порядком, пока городовые и казаки извлекали из гостиницы постояльцев. «Черная степь» служила любимым пристанищем гостивших в Святославле кайсаков.
– Попали в Чуркестан, – хмыкнул Димон.
– Может, другое заведение поищем? – предложила Катя.
– Подождем, – загадочно прищурился Виктор Николаевич. – Пусть сначала черных свинтят, а потом зайдем, потолкуем с холуем. Только, чур, переговоры веду я.
Мероприятие закончилось быстро. Всех несчастных подданных ханства и прочий подозрительный сброд погрузили в самоходы с зарешеченными окнами и увезли в неизвестном направлении. Четверть часа, и солдаты попрыгали в бронеходы и тоже укатили. Выскочивший на крыльцо мужичок опасливо огляделся, погрозил кулаком вслед воинам и вернулся в гостиницу.
Вскоре в вестибюле нарисовались новые посетители. Приказчик, а это он выбегал на крыльцо, оторвал от стола голову и невидящим взглядом уставился на гостей.
– Чем могу служить? – сработали вбитые в подкорку рефлексы.
– Ты, милейший, нам полчаса назад обещал прекрасные номера, – начал Виктор Николаевич. – Чистые, удобные, с дальновизорами, холодильниками, с завтраком, да еще с приятными соседями, с которыми можно побеседовать о смысле бытия и мировых вопросах за чаркой меда в гостиничной корчме.
– О, прошу вас. Все в точности как я и обещал. Располагайтесь в этих креслах, пять минут – и номера будут готовы.
– Там точно чисто? А в соседних номерах?
– Разумеется. «Черная степь» всегда рада принять гостей, – есть такой тип людей, слащавые, услужливые и подлые.
– Так ты меня обманул, милейший! – громыхнул Виктор Николаевич. – Ты, выползок свинячий, собирался поселить порядочных благородных вендов рядом с узкоглазой сволочью! Я только что видел, как из твоего гадюшника вывели целый табун кайсаков!
– Но наша гостиница славится именно среди гостей с востока, – начал было приказчик.
– Ты меня оскорбил, ты оскорбил моих друзей, предложив ночлег в стае степных шакалов. А если бы твой сброд напугал девушек? Ты понимаешь, что бы с тобой стало?
Дядя Витя играл. Любой нормальный венд в ответ на такие оскорбления вызвал бы хама на честный бой с холодным
Так и получилось. Приказчик долго униженно извинялся перед гостями и согласился снизить цену на треть. Этого было достаточно, Виктор Николаевич посчитал себя удовлетворенным. Приказчику все равно делать нечего – старых постоянных гостей увезли в лагерь для военнопленных, приезжих мало, знакомые со Святославлем люди предпочитают останавливаться в чистых гостиницах. Пока война идет, «Черная степь» останется без постояльцев.
Номера были приличные, подлец приказчик явно не рискнул еще раз оскорбить обидчивых гостей. Принять душ, распаковаться, и можно включать дальновизор. В отличие от привычных провальцам телепрограмм, вендская система дальновещания обеспечивала настоящий интерактив. Перебирая кнопки управления, можно было выбрать нужные тебе сюжеты и новостные блоки. Этим Владмир и занялся.
Военно-политическая ситуация на сегодняшний день, если верить ведущим новостных каналов, внушала уверенность в будущем. Противник зажат на плацдармах. Кайсаки несут большие потери, пытаясь перебросить войска через Волгу. Воздушные силы вендов непрерывно бомбят и обстреливают вражеские войсковые колонны. Завершается битва за Пустоши. Противник откатился за Ежаву. Казачьи сотни преследуют разрозненные, отрезанные от своих группы кайсаков.
Прогноз на войну благоприятный. Все говорят, что вендская армия не та, что была двадцать лет назад. У нее много новых бронеползов, пушек, самолетов, все воины обученные, воеводы мудры и опытны. Один из ведущих позволил себе усомниться в умственном здравии хана Ильгиза и его приближенных. Другие обозреватели говорили о неурожае и засолении почвы вдоль Амударьи, вспоминали загубленное из-за неумного расширения площади поливных земель Аральское озеро. По всему, дела ханства плохи, война – это жест отчаяния, попытка поправить свои дела за счет соседей и заставить подданных потуже затянуть пояса. Хитрости политики – война все спишет, в том числе голодающих в плодороднейших долинах декхан, работающих сутками напролет заводских рабов, недавнее жестокое подавление восстания гордого пуштунского народа. Несомненно, враг скоро будет разбит, наше дело правое, победа не за горами.
Ближе к вечеру подача новостей изменилась. Сначала один, а потом другие ведущие высказали пожелание как можно скорее освободить стонущие под кайсацким игом вендские роды на берегах Яика и Миасса.
Вечером Димон вспомнил, что еще в Изяславле профессор Сташенко советовал, если будет возможность, найти Гельмута Брянского. Загоревшиеся идеей ребята отыскали ближайшую кабинку посадской справки и выяснили, что профессор Святославльской академии естественных наук Гельмут Брянский живет в собственном доме на Ракетной улице на Заболотном конце. Саня предлагал не мешкать и прямо всей компанией завалиться в гости к ученому. Насилу паренька отговорили не делать глупостей, визит без предупреждения и без особой нужды всегда и везде считался бестактностью.