Не грози Дубровскому! Том Х
Шрифт:
— А что с ним? — спросил я, изобразив удивление.
— Ну ты обещал! Ну жованый крот! Так дела не делаются! — возмутился Тихонович. — Пока мы сопли жуем, Квакух у меня одну из пяти барных стоек отжал, сука. Ну да, в честном бою выиграл, но один хрен обидно, — жалостливо сказал дядя и с надеждой в голосе спросил. — Так чё?
— А ничё. Переобщался ты со всякими Тимурами и монголами. Как деревенщина уже говоришь, — усмехнулся я.
— Да и плевать. Чё с кабаком-то?
— Так-то время у меня есть. Можем поехать в Иркутск присмотреть помещение. Тем более что Злата уже подобрала пару объектов.
— Ну вот! Другое дело! А то делал вид, как будто впервые слышишь о нашей договорённости, — расплылся в довольной улыбке Тихонович.
— Да это я так. Подтруниваю над тобой. — Я хмыкнул и толкнул его плечом.
Мы направились к телепортационной платформе возле замка, которую установил Вадим. По пути встретили Оболенского, который нежно ворковал с Любавой. Гриша был так увлечён, что не обратил на нас никакого внимания. А рядом как всегда была Юлия. Присматривала за Любой, хоть я ей это и запретил. Как курица-наседка, ей богу.
— Виктор, а вы куда? — спросила Мышкина.
— Едем в Иркутск выбирать помещения под кабак, — с довольной физиономией заявил Тихонович.
— Я с вами. Виктор до сих пор не может колдовать, а я его одного с тобой не оставлю, — тут же заявила Юлия, с тревогой посмотрев на меня.
— Заодно прогуляемся, да? — улыбнулся я, подставив Юле локоток, за который она тут же ухватилась.
— И сладкой ваты поедим.
— И сладкой ваты, — кивнул я.
Знаете, как прошла поездка в Иркутск? Крайне стремительно. Тихонович решил, что он не готов рисковать и согласился на первое попавшееся помещение. Им оказалась старая ткацкая фабрика. Высоченные потолки под четыре метра, огромные окна, куча пыли и мусора, да и располагалась она на отшибе. Но дядя сказал что это именно то, о чём он мечтал.
— Племяш! Да ты посмотри по сторонам! Глянь, какая красота! — выпалил он, окинув рукой горы хлама и проржавевших станков. — Выбросим мусор, вон в том конце будет барная стойка. По центру танцпол, у стен поставим уютные столики. А то, что место на отшибе, это ж замечательно! Меньше лишних глаз, а значит, и отдохнуть можно не задумываясь ни о чём, — он приблизился ко мне и кивнул в сторону административного блока, который расположился на небольшом возвышении. — А вон там сделаем приватную зону. Девочки, танцы на коленках, и всё такое.
— Главное, чтобы там были только танцы, и никакой проституции, — осадил его я.
— Племяш, ты что такое говоришь? Я за секс дамам никогда не платил! — возмутился Тихонович.
— Ага, за твой секс дамам платил я.
— Хе-хе. Было дело. Грешен, — ухмыльнулся он и потёр шею.
Хорошо, что Юля осталась на улице и не слышала этого разговора. Сзади послышался заискивающий голос толстяка, владеющего этой развалиной.
— Вижу вам всё понравилось. Может перейдём к обсуждению аренды? — он сложил ладони у груди и алчно зыркнул на нас.
— Да тут нечего обсуждать. Плачу десять тысяч в месяц. При этом внесу предоплату за год вперёд, за что вы, уважаемый, дадите мне скидку в двадцать процентов, — сказал я и протянул толстяку руку, но он мешкал.
— Видите ли, в объявлении цена указана ошибочно, на самом деле… — начал было арендодатель, но я его прервал.
— На самом деле из-за вашей жадности, это место пребывает в упадке. И вы его не можете сдать уже долгие годы. Либо мы поступаем так, как предложил я, либо вы продолжаете бесконечные поиски того, кто даст лучшую цену.
— Эммм… Жестоко, — заметил толстяк и провёл рукой под носом, вытирая проступивший пот. — Что ж, я согласен.
Но тут уже я передумал и отдёрнул руку.
— А знаете, что? Я дам вам ещё один выбор. Как насчёт того чтобы, продать мне эти развалины?
— Что? Продать? Но это ведь фамильная фабрика! — вскинулся жиртрест, набивая себе цену.
— Пять миллионов рублей.
— По рукам! — тут же согласился он и мы заключили сделку.
Пухляш убежал за нотариусом, а Тихонович ошалело уставился на меня.
— Виктор, ты чего? За такие деньги мы могли эту халупу арендовать на целые пятьдесят лет!
— Могли. Но только в том случае, если бы арендодатель был менее жадным. А так этот поросёнок пять миллионов выдоит из нас в течении десяти лет, так как будет постоянно повышать цену аренды. А ты ведь не сможешь ему отказать, потому что уже вложился в ремонт, да и перевозить ночной клуб с места на место — не самая простая задача.
— Ты прав… — задумчиво сказал Тихонович. — Но в таком случае я даже не знаю когда смогу отбить затраты.
— Значит, тебе придётся постараться сделать это заведение лучшим во всей Сибири, — улыбнулся я и похлопал его по плечу. — Занимайся. По вопросам закупки и снабжения обращайся к Злате, а я пошёл кушать сладкую вату.
— А как же договор?
— Всё к Злате! — выкрикнул я, выходя из здания.
В родовом имении Быковых царила траурная атмосфера. Свет приглушённый, слуги ходят так тихо, что кажется, будто их и нет вовсе. Гвардейцы патрулируют стены мрачными тенями на фоне тёмных туч. Одним словом, радость покинула эту обитель и уже давно.
Единственным местом, где шли вялые разговоры, была спальная Богдана. Да и не разговоры там были, а так. Всхлипывания и мольбы. Быков Георгий Александрович, глава рода Быковых, сидел на краю кровати и кормил сына из ложечки. Конечно Богдан мог и сам есть, ведь одна рука уцелела, но отец решил накормить его самостоятельно.
— Па-па, прости меня, я такой… — всхлипывая, проговорил Богдан и закусил губу, едва не заревев навзрыд.
— Ты дурак, Богдаша, дурак. Но это я тебя таким вырастил. Вот только я не растил тебя нюней. Сопли подбери и ешь давай. Впереди тебя ждут тяжёлые времена, и ты должен быть сильным. Ведь после моей смерти, которой ты так жаждал, — Георгий Александрович строго посмотрел на сына, и тот открыл рот, — после род Быковых перейдёт в твои руки. Мне уже будет плевать, а вот ты будешь должен разбираться, как дальше жить в этом мире. А ещё тебе придётся справляться с последствиями собственных выборов. Ну это ты уже и так понял, — отец мазнул взглядом по культе, оставшейся от правой руки Богдана, и замолк.