Не хочу быть героем. Между небом и землей

Вместо предисловия:

До того как сводить счёты с ненавистной жизнью, не плохо бы знать, а что там, за невидимой гранью.

Автор

Глава 1

«Нет. Это точно сон».

Сон в котором я увидел Есению и остановился, как вкопанный, не обращая внимания на случайные тычки людей, натыкавшихся на меня при переходе Пути. Только что, я побывал на берегу моря, куда я попал, сделав пару шагов с лесной опушки, и вот, уже вовсе не уверен, что нахожусь на Земле.

Яркая зелень не знавшей засухи травы

переходила в нежную листву на тонкоствольных деревьях, похожих на плакучие ивы с листочками столь тонкими, как хвоинки, но кудрявыми и длинными, словно конская грива, свисающими роскошной бахромой с поникших веток. Рядом, большие, жёсткие листья цвета янтаря, ещё более необычные, словно заросли ламинарии клонились на ветру, прикреплённые к почве толстыми одревесневшими стволами, уходящими в мелкую траву, похожую на ворс дорого ковра. Деревья располагались группами по обеим сторонам дороги убегая к подножью белой скалы, бывшей краем одного из крутых, горных склонов, в котором как фарфоровая башня сказочного дворца из неосуществлённой мечты смелого скульптора, утопал резной фасад скрытого в горе храма.

– Завораживает, правда? – тихим, полным скрытого восторга голосом спросила Есения, подойдя к нам. Я встал посреди дороги, немой от созерцания невиданной красоты: ансамбля из небесной синевы, впитывавших яркость солнца растений и утонченной формы храма. Люди прибывали, обходили нас, так как я продолжал стоять, они, подобно любопытствующей Есении, спрашивали меня, что я чувствую, трудно ли найти, что-либо подобное и вместе со мной вздыхали, что нет прекрасней места. Вопросы раздражали, словно другие хотели отщипнуть от моего глубокого восхищения немного и для себя: бывая здесь каждый год, им непременно хотелось ещё раз пережить то потрясающее волнение, которое испытывал я, впервые увидевший творение рук дочерей богини.

– Сейчас мы подойдём ближе, вы сможете увидеть небесное сияние прямо в камне, – пообещала Есения, когда за руку повела меня дальше по широкой тропинке, и я понемногу стал приходить в себя.

Такрин рассказывал ей о том, что мы побывали в двух опустевших селениях, затем спросил:

– Узнала что-нибудь в храме?

– Нет, я только подошла. Будет время, после суда покопаюсь в свитках. И давайте условимся: кто первый освободиться, тот остальных у крыльца ждёт, – предложила она.

– Тут вам между собой придётся договариваться. Мне воевода охрану обеспечил на всё время, пока Миша занят. Так, что я от стрихшей без него не освобожусь. Ты там сильно набедокурил? А то, может, не следует, на скорую встречу надеется? – обратился он ко мне, ошалело вертящему головой по сторонам.

– Я больше, чем Михаил виновата, – призналась девушка, сокрушенно.

– Я не меньше Михаила виновата, – призналась девушка, сокрушенно.

– Пожалела, что со мной связалась? – не упустил я возможность притянуть её к себе, потискать то ли как ребёнка, то ли как жену, не задумываясь, уступил желанию перехватить её за талию, ограждая от Такрина.

– Ни капельки! За Вас беспокоюсь.

– Слушай, я вспомнил, как ты при нашей первой встрече упомила, я должен вроде кого-то спасти?

– Спасёте…, если останетесь.

– Есения, я очень надеюсь, что судьи уже сегодня скажут мне: «Иди домой». И я пойду. Но мне не наплевать на то, что с вами всеми будет. Я хочу помочь. Поэтому, пока есть время, расскажи всё, что тебе известно.

– А Вы мне поверите?

– А что есть возможность повысить градус моего удивления, после всего, что я здесь увидел?

– Папенька с маменькой не поверили.

– Придётся поверить, если это привело меня

сюда.

– Ладно, расскажу, – начала она. Мы шли по дорожке к огромной скале с храмом. – Мне об этом филин рассказал, – проговорила она на одном дыхании и посмотрела на нас по очереди, проверяя реакцию.

Мы с Такрином держались сколько могли, пока не встретились глазами. Стоило заметить, что на его серьёзно выстроенной физиономии подёргивается мышца и я уже не скрывал, как мне весело. И он тоже.

Посмеялись мы от души. Спустя время, уточнил на всякий случай, удерживая за руку, вырывающуюся Есению:

– Филин – это точно не кличка?

– Говорю же птица! – она пыталась вырваться, чтобы убежать. Я держал её за талию, притянул ближе, так как она сама трепыхалась как птичка и приподнял, прижимая спиной к своей груди, дав себе ещё минутку унять спазмы смеха.

– Говорила же – не поверите! – всхлипнула девушка и ущипнула меня за руку.

– Всё сдаюсь! – я воспользовался удобным моментом, чтобы помириться. – Сенечка, я верю, верю! – я поднял руки вверх, когда она готовая сорваться на бег оттолкнулась от меня.

– Не буду рассказывать! – Мы втроём опять перегородили людям дорожку. Она метала в нас взглядом молнии, я избегал глазами Такрина, чтобы не спровоцировать новый приступ веселья.

– Когда это было? – спросил я примирительно.

– Перед Колядой. Мы в лес пошли. Маменька собирались три подушки на Юрий Холодный жертвовать, а на третью пера не хватило. У девчонок две подушечки забрали, чтобы последнюю дополнить. А им спать не на сапоге же? Вот и пошли за мохом. Филин сидел на сосне, нас не боялся. Ухать принялся: забавно так. Это все слышали, одна я вместо «Уу-хуу», разбирать слова начала. Даринка посмеялась, когда я дома спросила, слышала ли она, что филин говорил. А сказал он следующее: «Спасение придёт. Через тебя придёт». Время святок, все гадают и мы, как водится, у меня в комнате с подружками тихонько пошалили. Они по домам разошлись, а мои спать улеглись, а свечка осталась стоять на столе между двумя зеркалами. Я села рядом и стала вглядываться – прежде, хотела только огонёк задуть, но что-то в одном из зеркал приметила. Сидела, думала о том какая я глупая, но вы опять не поверите в бесконечном отражении зеркал, я что-то действительно увидела. Это не было моё отражение, так как я сидела сбоку: кто-то приближался в зеркале, неспешно так. Можете смеяться, но только полгода назад я Вас в зеркале увидела. Вот только волосы у Вас длинные были, как мне показалось.

– А я думаю, почему ты со мной такая смелая! А оказывается, мы уже полгода как знакомы, – пошутил я и хотел взять её за руку, показывая, что больше не буду её смущать. – Нет, серьёзно, больше не буду смеяться, – примирительно пообещал, сгрёб её ладошку, посылая заготовленную для таких случаев, как я надеялся, милую улыбку.

Есения, дёрнув плечом, освободила руку от моих пальцев и наказала меня за недоверие строгим взглядом. Хорошо, хоть дуться не стала, подобно нашим барышням.

– В общем, с тех пор я стала видеть Вас во сне. Вы и тогда меня доставали! Стоило мне отвлечься и несколько дней не думать о мужчине из зеркала, как Вы опять начинали мне сниться. Иногда я запоминала подробности и поняла, что предупреждаете нас о чём-то. О чём именно не могла понять. То озеро опасным казалось, то лес. За день до Открытой Седмицы к нам во двор прилетел тот же филин. Он опять принялся говорить, и я узнала, что мой суженый умрёт через три дня. Я должна была принести руну. Да, именно, руну, которая отогнала суденицу. И приспешники Зла, обладавшие телом дяденьки на громадине, Вас потеряли.