Не ходите, дети...
Шрифт:
Вдруг в языках пламени Мзингве почудилась невысокая, какая-то бесформенная фигура. Лишь спустя несколько мгновений он осознал, что это была женщина, прижимающая к груди ребенка. Она беспорядочно металась среди горящих хижин, но потом все же отыскала дорогу к уже повалившейся изгороди. Тут один из мужчин махнул рукой, и тонкая длинная тень полетела от него в сторону женщины. Та остановилась, пошатнулась и упала на спину, и в искрах пожара еще долго виднелось древко ассегая, торчавшее у нее из груди.
Мзингва оцепенел от ужаса. Но боялся он не за свою жизнь, этот страх пришел позже. Просто зулусу никогда раньше не приходилось быть свидетелем такого безжалостного убийства. А через несколько мгновений картина повторилась. Возможно, не один раз. Мзингва смутно помнил, что происходило дальше. Кажется, он потерял сознание. Во всяком случае, память не сохранила момента, когда пожар стал стихать и палачи покинули место казни.
– И никого не осталось в живых? – через силу выдавил из себя Шахов.
– Никого, – прошептал в ответ зулус. – Я проверял.
– Но кто их убил? За что?
Слова давались Андрею тяжело, но он продолжал допытываться, понимая, что никогда не решится вернуться к этому разговору.
– Не знаю, – выдохнул Мзингва.
– Как это не знаешь? – Раздражение придало Андрею сил. – Сам же говорил: «Он приказал всех убить». Кто он?
– Темно было, не разглядел.
– Но голос-то ты слышал? Какой он был, молодой?
Мзингва чуть ли не с ненавистью посмотрел на Шахова. Долго его еще будут пытать? Какая разница – старый, молодой? Что это изменит? Но упрямый белый человек не отставал и повторил вопрос:
– Молодой?
– Нет, – сквозь судорожно стиснутые зубы ответил зулус. – Приказывал старик.
– Какой старик? – грозно навалился на него Андрей. – Ты не узнал его?
Мзингва молча покачал головой. Будь его воля, он не только узнавать, даже думать об этом не стал бы. По его серому, измазанному пеплом лицу текли слезы, прокладывая свежие темно-коричневые дорожки к трясущимся губам.
– Что он еще сказал? – откуда-то издалека долетел до него голос Шахова. – Может быть, он объяснял, в чем они виноваты? Ведь не просто же так их сожгли живьем?
И тут шофер вспомнил. Один молодой воин обратился к старику с таким же вопросом. И Мзингва находился достаточно близко, чтобы расслышать ответ.
– Он сказал, что так велел Сикулуми. – Зулус сам удивился твердости своего голоса. Впрочем, он ведь только повторял чужие слова, стараясь не вдумываться в их чудовищный смысл. – За то, что Бабузе пытался отравить молодого вождя Звиде.
Пораженный ответом, Андрей задумался. Значит, это не разбойники. Не трагическая случайность, а спланированная акция. Но ведь объяснение совершенно бредовое! Бабузе до похода на сибийя даже не видел этого Звиде и попросту не имел возможности его отравить. Да и потом, никто ведь не должен знать, что сын Нхлату умер, а его место занял Гарик. Считается, что Звиде жив и здоров. Тогда что же означают эти слова? Может, отравили не его, а Гарика и понадобилось свалить на кого-то вину за это преступление? Так ведь и с Гариком ничего не случилось. Во всяком случае, до недавнего времени. А может, еще только должно случиться? Ну уж нет, этого Шахов им не позволит!
– Послушай, Мзингва! – с успокаивающей улыбкой, словно ребенку, сказал он шоферу. – Мы скоро уйдем отсюда. Но не сейчас. Сначала мне нужно сходить за Гариком, а уже потом мы все вместе отправимся в Дурбан. А пока я спрячу тебя в безопасном месте, и ты тихо и спокойно дождешься моего возвращения. Договорились?
Мзингва согласно кивнул. Кому он еще мог доверять в этом страшном мире, кроме большого белого человека с почти зулусским именем Шаха?
Гарик обернулся и с подозрением поглядел на ограждающий ручей кустарник. Вроде бы отстали, ироды! Нет, приятно, конечно, ощущать себя важным человеком, которому положено иметь целых шесть телохранителей. Но когда без них даже до ветру не сходишь – это уже начинает утомлять. Насилу убедил этих ответственных ребят, что искупаться молодой вождь сможет без посторонней помощи, а крокодил в такой мелководный ручей вряд ли проберется. Во всяком случае, не проберется незамеченным.
На самом деле ручей не такой и мелкий. Гарик давно уже облюбовал небольшую заводь, где можно было зайти в воду хотя бы по пояс и немного в ней поплескаться. Местные привыкли принимать душ прямо во дворе, обливаясь из ведра. Но, во-первых, там вода успевает прогреться на солнце и ни в какое сравнение не идет с прохладной, живой, проточной. А во-вторых, не любил Гарик, когда на его заднее место, а тем более – переднее пялятся любопытные. Не то чтобы ему было что скрывать, но все-таки… Имеет человек право на уединение хотя бы в некоторых, исключительных случаях?
Но если честно, то излишне бдительные охранники – единственная крупная неприятность в его теперешней жизни. А в остальном – пожалуй, Андрей тогда был в чем-то прав. Нравится здесь Гарику. Интересно, черт возьми, весело! А когда он переберется к ндвандве и станет настоящим вождем, самостоятельно правящим целым племенем, будет еще интересней. Если бы еще Андрей не валял дурака, не уперся рогом в своего колдуна – они бы вдвоем такие дела здесь замутили, таким прогрессорством занялись, что никакому Марку Твену не снилось. Бедная история, просто из чувства самосохранения, их бы пулей домой выбросила.
Но Шахов… Нет, неплохой в общем-то мужик. Простой, открытый, смелый, повидавший жизнь, по-своему неглупый. Только не умеющий, не привыкший общаться с другими на равных. Не может он без того, чтобы все за всех не решать. На фекалии изойдет, но добьется, чтобы все было так, как он задумал. Все-таки въевшаяся за много лет в подкорку мысль «я здесь босс» не может не отразиться на характере. Особенно – в стрессовых ситуациях. А у них была – стрессовей некуда. Так ведь прошла же! Теперь-то все успокоилось, можно бы уже и перестать напрягаться.
– Ну что, студент, раздумал купаться? Тогда вылезай, разговор есть.
Юноша вздрогнул. Хотя причин для испуга вроде бы не было. Кто еще здесь может назвать его студентом? Да еще и по-русски. Ну, а если бы это был кто-то другой? Не зря же Сикулуми приставил к Гарику охрану. И вот, стоило отпустить телохранителей… Но ведь он же внимательно все осмотрел, когда заходил в воду. Как же…
– Андрей, как ты здесь оказался? – От растерянности он тут же перешел на зулусский: – Вена ла вензани? [78]
78
Wena la wenzani? – Что ты здесь делаешь? (зулус.)