Не имей сто рублей
Шрифт:
Мои размышления прервал голос в наушнике:
— Волк, Рубоху.
— На связи.
— Мы у кишлака КаркАб, он пуст.
— Есть какие идеи?
— Жители ушли. Собирались не спеша, забрали почти всё.
— Дождитесь Родного. Пусть они там понаблюдают и идите дальше.
— Принял.
КаркАб, действительно покинули без спешки, и видно, совсем недавно. Скорей всего, этой ночью. Пока мы выдвигались сюда, жители уходили отсюда. Вопрос только в том, куда они направились? Кишлак был узбекский, и как говорил старейшина, дружественный. Может, решили присоединиться к нашим в МранзаИ? Ничего, скоро узнаем. До МиранзаИ осталось часа два ходу. Если быть точнее, девять километров. И главное, на этом отрезке не нарваться на засаду или банду. Но бог миловал, и наше путешествие подходило к концу. Харез с Абдулом доложились, что они на подходе к постам охраны, я им приказал дождаться группу Романа и только потом идти выяснять, кто на посту и чего нам ждать. Время было уже пятый час утра, люди теряют бдительность и с перепуга могут открыть стрельбу.
Но всё обошлось. Харез доложил, что на посту уже люди с их кишлака. Это радовало. Наконец закончились наши похождения, впереди был отдых и новые заботы.
Когда наш караван входил в кишлак, народ высыпал наружу, как будто ни кто не спал, а ждали только нашего прибытия. Родственники бойцов, обступили наш отряд и лезли с вопросами, только мы втроём остались в стороне. И чтобы не мешать, зашли в какой-то запустелый дворик, сели на поваленное дерево и впервые закурили, спустя столько дней.
Через какое-то время нас нашел Шакур. Он заглянул во двор, держа маленькую Лию на руках. Она, разумеется, не расставалась со своим питомцем. Он прошёл во двор и сел рядом со мной.
— Что будешь делать? — спросил я, указав головой на девочку.
— У меня теперь новый дом, мать ждет нас, и мы с ней решили взять её к себе в семью.
Я повернулся к девочке, погладил котёнка и спросил:
— Как звать твоего полосатого друга?
— Зирак, — ответила девчушка, и уткнулась в плечо нашего друга.
Я вопросительно посмотрел на Шакура, и он мне перевёл: — Шустрый. — А я подумал: «Как хорошо, что она ещё не совсем понимает, что произошло, и не осознаёт, что все её родные мертвы».
— Ну что же, пойдём, твоя матушка заждалась уже.
Домик оказался меньше, чем у него был, но двор был аккуратный и просторный. Мать Шакура успела прибрать и вымести весь мусор с этой территории. Да и соседние женщины помогли, разместить всё её хозяйство. На счёт этого у них было строго — одиноких не оставляли, тем более, её сын воевал за их спокойствие. Доставал оружие, организовывал отряд и наподдал американцам. Все эти мужики теперь были героями в глазах жителей их общины. А нам осталась самая малость — разобраться с зловредными соседями из кишлака Сих и тогда они станут героями для жителей МиранзаИ. Чем мы и займёмся в ближайшее время.
У Шакура нас угостили чаем со сладостями и постелили на стареньком покошенном достархане. Мы решили этим воспользоваться, чтобы отдохнуть хотя бы часа три.
Нас разбудили только в обед, когда солнце во всю уже грело осенний день. Благо оно нам не мешало спать — для нас, где мы отдыхали, устроили навес.
Кишлак готовился праздновать нашу маленькую победу. То, что Маручак перестал существовать, сейчас никого не волновало. Люди веселились, а мне, почему то было не радостно. Столько всего свалилось на наши плечи, да и тяжесть ответственности давала о себе знать. В общем, надо думать, как выбираться из этой ситуации и вернуться назад в Россию.
Прийти в себя удалось только после того, когда нас пригласили на праздничный обед к старейшинам. Нас посадили почётными гостями, стол накрыли царский — там было всё, от плова до фруктов. К тому же, хоть туркмены и мусульмане, они изготавливали вино и иногда выпивали. Поэтому у них и были конфликты с таджиками и узбеками, те придерживались строгих канонов, где запрещалось пить вино.
Жители кишлака пили мало, только запить что-то и всё. Зато мы дорвались, сказалось нервное напряжение, и чтобы снять стресс, пили много. Кишлак гулял, танцевал и веселился. У нас тоже развязались языки, потому что к нам то и дело приставали с подробностями боя, вот и рассказывали, что да как. К вечеру мы напились допьяна и нас проводили отдыхать в дом Шакура, на тот же достархан.
Проснулись мы на закате. Как ни странно, но голова не болела. Зато теперь мы, спустив пар, чувствовали себя гораздо лучше. За нами прислали гонца, и мы вновь направились к старейшинам, в «дом собраний». По-простому — на «сходняк». Вопрос стоял один — что делать с кишлаком Сих. Старики горячились, предлагая самые радикальные методы, вплоть до того, чтобы вырезать там всех. Другие говорили: «Разбомбить его, как американцев, миномётами».
Мы сидели и не вмешивались, попивая чай, пока не обратились ко мне, спросив, что я думаю по этому поводу. Пришлось разъяснять свою точку зрения:
— Во-первых, уважаемые, у нас не столько много сил, чтобы разбомбить кишлак, пусть даже и не такой большой как МиранзаИ. Во-вторых, резать и убивать всех, включая детей, очень подлый метод, и мы в нём принимать участие не будем. В-третьих, есть более мирный способ решить эту проблему, надо идти на переговоры, и во время их показать свою силу. Тогда, будет легче договориться и можно даже стребовать назад то, что отняли у вас их разбойники.
— А кто пойдёт не переговоры?
— Я, и кто-то из представителей МиранзаИ.
— Только вдвоём?
— Разумеется, нет. Я возьму с собой проверенных людей, и они будут прикрывать нас, так, чтобы их не видели.
— Как это?
— Займут заранее приготовленные снайперские позиции и будут наблюдать.
Старики опять начали спорить, потом никак не могли решить, кто пойдёт, и я решил упростить задачу.
— Понимаю вас, вы боитесь доверять мне, поэтому тот, кто пойдёт на переговоры, может взять своих личных охранников. Конечно не десять человек, а только двух.
Старейшины МиранзаИ побаивались идти, а вот старики Маручака, были готовы, любой из них и прямо сейчас. Но я настоял на том, что должен идти именно представитель МиранзаИ. Потому что жители Сиха знали их в лицо. Наконец они решили, кто пойдёт.
Наша троица поднялась и я сказал:
— Готовьте своих людей, а мы подготовим своих. Под утро мы должны быть там, чтобы выбрать позиции, — на этом распрощались и пошли к себе.
Придя во двор к Шакуру, я позвал его и рассказал, что решили старейшины: