Не искушай меня
Шрифт:
– Если я буду его сторониться, это место в моём сознании станет слишком важным, и я всегда буду его бояться, – говорила она ему. – Лучше поехать немедленно, в тот же день, до того, как оно закрепится в моей памяти. И какова вероятность того, что кто-то попытается совершить в точности такое же преступление в одном и том же месте дважды? Кроме того, у меня есть прекрасное платье, сшитое специально для дебюта в Олмаке. И мне хочется танцевать.
– Ах, специальное платье, – сказал он. – Что же, это, конечно, весьма успокаивает.
И он, как до беспамятства влюблённый идиот,
Вместе с тем, герцог сделал всё, что мог. Он поехал на Боу-стрит, где поговорил с главой магистрата, сэром Натаниэлем Конантом. Завтрашние газеты и журналы напечатают описания миссис Данстан и Харрисона. Даже сейчас их разыскивали сыщики с Боу-стрит и столичные патрули. Если двое слуг находились ещё в Лондоне – что, как полагали сыщики, было маловероятным – их скоро найдут. Если парочка поступила разумно и спаслась бегством, то их всё равно найдут, в конце концов. Марчмонт предложил большое вознаграждение за их поимку, вместе или по отдельности. Его не беспокоила миссис Данстан – если только она не была сообщницей Харрисона в его нападении – но Харрисона он хотел увидеть на виселице.
Хотя Олмак находился на расстоянии короткой лёгкой прогулки от Марчмонт-Хауса, они поехали в самой надёжной из карет Марчмонта, благоразумно сопровождаемые охраной.
Герцог и Зоя прибыли в клуб без происшествий, и когда он увидел, как все головы развернулись в сторону его жены, с восхищением и завистью во взглядах, его сердце наполнилось гордостью.
Моя, думал он. Прекраснейшая из всех женщин, собравшихся здесь, и она принадлежит мне.
Зоя выглядела действительно восхитительно, хотя голубой атласный лиф, как обычно, обнажал её бюст гораздо больше, чем он считал необходимым – достаточно, как он подозревал, чтобы представлять угрозу общественному порядку. Но такова была мода, и Марчмонту, как самому модному мужу в Лондоне, не следовало разбивать никому носов за то, что они глядели туда, куда герцогиня таким вопиющим образом призывала их смотреть.
Поприветствовав хозяев и сделав несколько необходимых представлений – поскольку графиня Ливен и миссис Драммонд-Баррелл формально ещё не встречались с Зоей – Марчмонт сказал:
– Леди, я должен принести извинения за небольшое утреннее недоразумение. Моя жена неоднократно говорила, что получить доступ в Олмак практически невозможно. Но я подумать не мог, что она попытается взять его штурмом.
Шутка быстро разнеслась по собранию.
Потерявшая управление карета понесла больше ущерба, чем причинила. Она задела тумбу, повредила ограду и выбила несколько кирпичей. Если бы несчастный случай произошёл позже, когда движение было более оживлённым, то потери и жертвы возросли бы многократно. В настоящее время, наихудшим из того, с чем они с Зоей столкнулись, были разговоры. Казалось, будто едва сплетники и газетчики покончили с одним делом, связанным с Зоей, как появилось новое, подвергая их танталовым мукам.
Завтра её изображениями обклеят все витрины, без сомнения. Но дурная слава, которая привела бы Деву Гарема
– Как храбро с Вашей стороны приехать сегодня вечером сюда, – сказала ей леди Джерси. – Такое волнение меня бы опрокинуло навзничь. Я бы осталась в постели недели на две.
– Если бы я не оставляла постель в течение двух недель, то перепробовала бы множество разных позиций, – ответила Зоя. – Лежать навзничь очень хорошо, но Марчмонту бы это быстро прискучило, ночь за ночью, или день за днём.
Люсьен оттащил Зою в сторону, оставляя Салли Джерси и её приближённых гадать, действительно ли герцогиня Марчмонт говорила то, что они подумали, что она сказала.
– То, что ты сказал о моём «штурме», было дурачеством, – заметила ему Зоя.
– Ты в любом случае привлечёшь к себе внимание, – сказал он. – К завтрашнему дню все будут осведомлены обо всех зловещих подробностях, и у меня будет самая популярная жена в целом Лондоне. Я подумал, что сегодня вечером толика юмора даст нам небольшую передышку. Завтра начнётся мелодрама, осмелюсь предположить.
Назавтра всем станет известно, что несчастный случай вовсе не был несчастным случаем, и что на жизнь герцогини Марчмонт было совершено покушение. Люсьен молчал по поводу этого обмана, но, в конце концов, все выйдет наружу и этот цирк продолжится.
Однако сегодня большинство людей знали только то, что произошел несчастный случай. Распространилось несколько историй о сумасшедшем, напавшем на герцогских лошадей. Безумец убил Спенсера Персиваля как раз шесть лет тому назад, и месяц назад другой ненормальный пытался убить лорда Палмерстона, военного министра. Об убийствах, совершённых сумасшедшими, писали постоянно.
Говоря в общем – хотя и за примечательным исключением леди Софронии де Грэй – патронессы вычёркивали душевнобольных из своего списка.
В этот вечер всё было хорошо, и Зоя могла сверкать сигнальными огнями своего огромного бриллианта и танцевать, сколько душе угодно. Она чувствовала себя живой, прекрасно и полностью живой, поддразнивая его друзей, приводя в изумление других дам, и живя той жизнью, которой она хотела.
Среда, поздней ночью
Харрисон был лондонским слугой, рождённым и воспитанным в этом городе. Он знал каждый дюйм в столице: верхи, низы и середину. У него было много друзей среди определённого рода торговцев и трактирщиков. Ему не составило труда найти укрытие, от которого пешком можно было дойти до Марчмонт-Хауса.
Это только на время, как он заверял Мэри Данстан. Как только он заберёт деньги, спрятанные в различных местах, они уедут в Ирландию и начнут с чистого листа. Они планировали держать гостиницу в Лондоне. Им просто придётся поменять расположение, уверял её Харрисон.
Однако когда в среду вечером он возвратился в убежище, и Мэри спросила его, забрал ли он все деньги, он сказал:
– Нам нужно что-то получше, чем деньги, моя дорогая. – Потом он ей рассказал, что делал утром: как прятался в переулках и узнал, что карету герцога готовят к выезду в Лексхэм-Хаус.