Не королева
Шрифт:
— Наверное, мне сложно сосредоточиться, когда кто-то рядом. Последствия моей магии всегда непредсказуемы. Или, как сказала однажды Улла, такого мага как я только врагам желать. Я вот сейчас, между прочим, телепортацию практикую. А с моей везучестью в итоге бедную беседку вместе с нами может забросить куда-нибудь в Финейские пустоши, к примеру, или на дно Астильского моря. В общем, последствия моей магии всегда непредсказуемы. Потому я и говорю, что лучше, когда никто не присутствует. Меньше пострадавших будет, — я подняла голову от книги и вяло улыбнулась. — Разве мой папа не рассказал тебе, что я тут разрушения устраиваю?
— Нет, он лишь упомянул, что ты старательно учишься. Он верит в тебя. Вот только ты почему-то совсем в себя не веришь. Хотя с такой сестрицей и не удивительно.
— Если ты опять собираешься говорить про Уллу гадости, — я нахмурилась, — то лучше уходи.
— Не помню, чтобы я вообще говорил гадости, — он хмыкнул, — пока что только правду.
Не успела я в ответ возмутиться, как Дарелл уже серьезно продолжил:
— Но ты права в одном: не стоит портить вечер разговорами о твоей сестре. Позволь я тебе помогу.
— Поможешь мне? — я с недоумением подняла на него глаза.
Вместо ответа Дарелл провел ладонью над злосчастным камушком. Тот мгновенно исчез и тут же появился на другом конце столешницы. Я от изумления чуть дар речи не потеряла. Представляю, насколько забавными ему казались мои неуклюжие попытки проделать то же самое.
— Не знала, что ты владеешь магией, — мне хотелось от стыда сквозь землю провалиться.
— Положение обязывает, — он улыбнулся. — И на самом деле в этом нет ничего сложного. Ты просто немного неправильно делаешь.
— Я делаю так, как написано в книгах, — возразила я.
— В том-то и загвоздка. Подобные книги пишут люди, и каждый описывает собственный опыт. Ты старательно следуешь чужим указаниям и не ищешь своего пути. Главное, что тебе нужной уяснить из общей теории, это Единство.
— Что? — не поняла я.
— Грубо говоря, все в мире состоит из одного. Маги так и не пришли к единому мнению, что же это такое. Называют то частицами света, то изначальным материалом — у кого на что воображения хватит. Телепортация отлично демонстрирует это общее начало. К примеру, ты сегодня письмо забирала. Его же не везли сюда с посыльными, а именно телепортировали.
Так приятно было его слушать. И даже не потому, что он рассказывал о магии. Мне казалось, что я готова его слушать на любую тему. Даже говори он о разновидности кружева для шляпок.
— Давай я покажу, Элина. Встань и вытяни руки.
Я поднялась на ноги и отодвинула стул подальше. Дарелл встал за моей спиной и взял мои ладони в свои. Смутившись до крайности, я гнала от себя мысли, что это больше похоже на объятие.
— Буду показывать медленно, смотри внимательно на книгу.
Я покорно уставилась на лежащий на столе фолиант, который как раз оказался между моими руками. Но сосредоточиться на чем-либо казалось нереальным. О магии в тот момент думалось меньше всего. Хотелось закрыть глаза и просто наслаждаться тем, что чувствовала. Наверное, ненормально, когда человек вызывает такую странную смесь безмятежного покоя и перехватывающего дыхание волнения одновременно.
Тепло пальцев Дарелла словно просачивалось сквозь мои ладони и, когда контуры книги дрогнули и начали расползаться, я даже рот открыла от изумления. Постепенно делясь на все более мелкие фрагменты, она вообще исчезла. Точнее, как исчезла, непостижимым образом я чувствовала, что никуда книга не делась, просто разделилась на столь крохотные составляющие, что увидеть просто невозможно.
— У всего есть память, — продолжал Дарелл. — Даже, если нет души. Книга растворилась в окружающем мире, но каждая ее частица помнит свое место. Нужно просто позволить им собраться заново. Но где это сделать, решать тебе.
— А можно прямо в воздухе? — прошептала я.
— Конечно.
Над столом появились расплывчатые очертания книги. Полупрозрачность густела, и постепенно будто бы на невидимой подушке в воздухе завис вполне привычный и ощутимый фолиант.
— А почему он не падает? — удивилась я.
— Я его держу.
— Как? — я с изумлением подняла на него глаза. И замерла.
Лицо Дарелла было настолько близко, что я чувствовала его дыхание. Ну вот, теперь если бы даже в воздухе зависла вся беседка, меня бы это мало волновало. Он не сводил с меня внимательных серых глаз. Словно изучая, скользил взглядом по моему лицу, пока не остановился на губах. Мы и так едва не касались друг друга, но Дарелл чуть наклонился, и я даже была готова поклясться, что он вот-вот меня поцелует. Его губы замерли в такой опасной близости от моих, что от ужасного кощунства нас отделяло расстояние не толще листа бумаги. Правда, «ужасным кощунством» я назвала это намного позже. А в тот момент, к собственному стыду, не видела в происходящем ничего ни ужасного, ни кощунственного.
Взяв меня за плечи, Дарелл повернул к себе. Если до этого я стояла к нему вполоборота, буквально покоясь головой на его плече, то теперь мы оказались лицом к лицу. Держа меня одной рукой за талию, пальцами второй Дарелл нежно заскользил по шее и зарылся в волосы.
Я не хотела закрывать глаза. Хотела смотреть на него и смотреть. Едва уловимо касаясь губами моего лица, он тихо шептал:
— Почему она… Почему не ты..
Если бы вдруг звук бахнувшейся на стол книги не вернул меня в реальность, то я бы тут же ему чистосердечно призналась в обмане. Видимо, и Дарелл только сейчас в полной мере осознал, что происходит. Мгновенно разжал объятия и даже отошел от меня на несколько шагов. Пытаясь унять смятение и запоздалый стыд, я пробормотала:
— Уже очень поздно, надо возвращаться.
— Ты права, пойдем, — ровным голосом ответил он.
По негласной договоренности решив сделать вид, что ничего такого не было, обратно в замок возвращались молча и друг на друга не глядя. Уже у самых дверей Дарелл вдруг нарушил тишину:
— Я ведь чуть не забыл, зачем вообще пошел за тобой в сад, — он улыбнулся. — У меня для тебя подарок.
— Подарок? — удивилась я. — А по поводу?
— Считай, просто так, — он достал из кармана камзола небольшой округлый кулон на тоненькой цепочке.
— А что внутри? — заинтересовалась я.
Дарелл щелкнул крохотной застежкой, и открывшаяся крышечка явила взору гладкую поверхность темно-зеленого камня с оранжевыми прожилками. Пусть не так, как Улла, но в драгоценностях я разбиралась, и все же такой я видела впервые.
— Что это?
— Эмельдир, — Дарелл закрыл кулон.
— Впервые слышу, если честно.
— Это неудивительно, он довольно редкий.
Любопытство пересилило скромность, мне настолько не терпелось подержать странное украшение, что я протянула руку.